Категория: Публикации Администрация Раздольненского сельского поселения Республики Крым отказала чернобыльцу в постановке на квартирный учёт в качестве нуждающегося в
Категория: Публикации Читайте публикацию: Администрация Раздольненского сельского поселения Республики Крым отказала чернобыльцу в постановке на квартирный учёт в качестве
Да, хорошо что в судебные тяжбы не пошло дело. Но ведь необходимо отметить пользу сайта и всеобщие наши усилия.В том числе и в комментариях обсуждение создавшейся проблемы. Мы точно знаем, что злободневные проблемы мониторятся различными государственными органами, различных уровней, в том числе министерством труда Республики Крым и администрацией главы Республики Крым. С очень большой вероятностью на изменение своей позиции администрацией Раздольненского сельского поселения повлиял именно этот фактор, размещение на сайте Чернобыльский спас публикации об их заблуждении и противоправных действий против Чернобыльца. Что то же подтолкнуло их к изменению позиции. Уважаемые коллеги, собратья, товарищи! Огромное всем вам спасибо за участие в обсуждении проблем , не равнодушие, участие работу и ваш профессионализм. Вместе мы и далее будем побеждать.
Спасибо, уважаемый Александр Алексеевич за Ваше неравнодушие, неподдельный интерес к состоянию граждан, подвергшихся воздействию радиации (в частности крымских) и за участие в разрешении их проблем. Админ. сайта
Очень жаль, что в моих комментариях Вы увидели, что моя \"цель вашей не помогать своим коллегам а всячески поносить и хаить работу своих товарищей\". При таком отношении к мнению других лиц (в том числе к моему мнению, человека, который с момента выхода чернобыльского закона в мае 1991 года помог тысячам чернобыльцев и членам их семей) Ваша работа рискует не достичь желаемых для Всех нас результатов.
Что она собой представляет и как ее можно использовать с пользой
Забытая территория, опасное место, приманка для сталкеров, потенциальный бизнес-объект... Будущее зоны отчуждения еще не определено, а ее настоящее наполнено вызовами, вопросами и потенциалом, реализовать который не под силу одной организации и даже стране. Поскольку Киево-Могилянская бизнес-школа исследует большие системы через призму взаимодействия между различными игроками, зона отчуждения стала направлением для очередного учебного модуля групп РМВА-22 ЕМВА-35 и ЕМВА-36. А в рамках подготовки к модулю участники пообщались с Виталием Петруком, который был председателем Государственного агентства Украины по управлению зоной отчуждения с 2015 по 2019 год, а сейчас является заместителем председателя ГП «АМПУ» по экономике.
О зоне отчуждения Зона отчуждения – это не только ЧАЭС. Сама ЧАЭС – это ядерный объект, станция. А зона отчуждения – это 265 000 га, то есть территория, сопоставимая с территорией такой европейской страны, как Люксембург. Здесь функционирует около десятка государственных предприятий, на которых работают до 7000 человек (ЧАЭС – самое большое из них). Для меня зона отчуждения – это прежде всего крупный промышленный объект.
Но дело в том, что на этой территории лишь 5% «принадлежат» людям: они ведут там хозяйственную деятельность (это промышленные объекты ЧАЭС, Хранилище отработанного ядерного топлива-2, промышленные объекты Комплекса «Вектор», Централизованное хранилище отработанного ядерного топлива НАЭК «Энергоатом», места временного хранения и локализации радиоактивных отходов, городок Чернобыль, предназначенный для проживания вахтового персонала и т. д.). А остальные зоны отчуждения принадлежат сама себе, и пребывание человека на этой территории законодательно ограничено. До недавнего времени у нас там даже иногда не было границы с Беларусью, ее физическое устройство началось лишь два-три года назад.
Само понятие «зона отчуждения» и ее форма возникли после аварии на ЧАЭС в результате радиационного загрязнения. Из-за взрыва на ЧАЭС на прилегающей территории были разбросаны радиоактивные отходы, в частности трансурановые элементы, период полураспада которых – 24 000 лет (что делает невозможным «нормальное» пребывания и проживание человека в этом месте). В отличие от японской «Фукусимы», у нас это загрязнение очень неоднородно и имеет другую природу. Так, на «Фукусиме» загрязнение произошло преимущественно цезием, период полураспада которого составляет всего 30 лет. Теоретически пройдет два-три периода полураспада – и японцы смогут вернуться к нормальному хозяйствованию на своей территории.
Впрочем, у нас не все так плохо: сильное загрязнение наблюдается только в радиусе 10 км от ЧАЭС (это около 15% зоны отчуждения), остальные территории, или так называемая 30-километровая зона, благодаря размеру и административному ограничению на вход выполняют функцию буфера или природного барьера между 10-километровой зоной и остальной территорией Украины.
Зона отчуждения в будущем будет оставаться так же стратегически сегментированной: ближайшая территория вокруг ЧАЭС (10-километровая зона), где находятся все промышленные объекты обращения с радиоактивными отходами, – это территория специального промышленного использования. Жить на ней запрещено, возможно лишь краткосрочное контролируемое пребывания для выполнения работ. А остальная территория вокруг – это Чернобыльский биосферный радиационно-экологический заповедник.
Создание вне 10-километровой зоны в 2016 году Чернобыльского заповедника было сознательным шагом власти: мы должны были найти ответ на вопрос «Что делать с этой территорией, каков ее статус?». Когда она стала заповедником, уже было понятно, как с ней обращаться: охранять растительность и животных, допускать ученых для исследований и т. д. Ранее проведение исследований, в частности международными институтами, было практически невозможно из-за законодательных ограничительных норм, заложенных еще советской властью.
Таким образом, сейчас зона отчуждения развивается в двух направлениях: заповедник и промышленное использование.
О захоронении отходов Промышленное использование означало, во-первых, снятияе ЧАЭС с эксплуатации, а во-вторых, обращение с радиоактивными отходами. На самом деле наше Агентство должно решать сам вопрос захоронения отходов. Ведь Украина входит в десятку крупнейших ядерных стран мира, у нас есть атомные электростанции, и отходы нужно где-то хранить.
Атомная энергетика работает таким образом, что одни организации создают ядерное топливо, другие (атомные станции) его используют, а третьи занимаются отходами. Тот, кто генерирует отходы, не имеет права их захоранивать. Более того, это нельзя делать без согласования с местными общинами, поскольку создает большие риски для людей. А в зоне отчуждения мы уже имеем загрязненную территорию, подготовленный персонал, поэтому логично размещать здесь инфраструктуру для переработки и хранения радиоактивных отходов.
Любое отработанное ядерное топливо должно «отстояться»: оно выделяет тепло и может делать это более сотни лет. Кроме того, оно имеет много микро- и макроэлементов, которые потенциально можно использовать повторно. Например, уран в ядерной топливной сборке вырабатывается только на 5–7%. Многие страны сохраняют отработанное топливо в надежде, что возникнут новые технологии, которые будут экономически выгодными для повторного использования этих элементов.
По моему мнению, основная задача предприятий зоны отчуждения – сформировать такую инфраструктуру для хранения ядерных отходов, которая будет безопасной для граждан Украины. Проблема в том, что для этого нужны немалые деньги.
О «чужих» отходах Общество сейчас опасается, что зона отчуждения станет хранилищем для радиоактивных отходов со всего мира. Но на самом деле следует различать отработанное ядерное топливо (которое должно отстаиваться и может перерабатываться) и радиоактивные отходы (они бывают очень разные, с очень разными периодами полураспада). Вторую категорию из других стран принимать нецелесообразно, к тому же существует прямой запрет в законодательстве.
Первую – теоретически можно было бы, таким бизнесом занимается ряд стран (Великобритания, Россия и т. д.). Но для наших потенциальных заказчиков это стоило бы очень дорого, потому что у нас очень строгие законодательные требования.
О вызовах До 2018 года ни одного инфраструктурного объекта для обращения с радиоактивными отходами за бюджетные средства Украины построено не было. Все, что создавалось, финансировало международное сообщество. Это не было альтруизмом с их стороны, скорее вполне рациональные соображения: «Лучше построить хранилища здесь, лишь бы какая-то «грязная» бомба потом не попала к нам». Дошло до того, что за деньги международного сообщества у нас были построены современные промышленные объекты обращения с радиоактивным отходами, а у нас не было средств на их функционирование, на зарплату персонала и даже на топливо для автомобилей, которые должны были перевозить отходы в эти хранилища.
Это произошло потому, что в 2010 году правительство Николая Азарова направило деньги из Фонда обращения с радиоактивными отходами (в который делали отчисления атомные электростанции) в общий бюджет для «латания дыр». И когда я пришел на должность председателя Агентства в 2015 году, то получил в наследство миллионные долги по зарплатам, оплате за газ и отсутствие финансирования для инфраструктуры.
В конце концов, нам удалось внести изменения в нормативные документы и получить 1 млрд грн ежегодных поступлений из Фонда обращения с радиоактивными отходами для выполнения первоочередных задач по обращению с РАО. Но появилась другая проблема: зарплаты у нас невысокие, поэтому молодые специалисты, которые благодаря международной финансовой помощи проходили обучение (например, в Чехии) для управления построенными международным сообществом объектами по обращению с радиоактивными отходами, возвращались и увольнялись. И даже увеличение зарплат проблему не решало. Нужно менять систему, пересматривать бизнес-процессы.
О креативных решениях В 2015 году на зону отчуждения не выделили денежные средства для оплаты газа, и в конце года мы оказались под угрозой невозможности начать отопительный период на ЧАЭС. Пробовали решать этот вопрос в ручном режиме с правительством, но опоздали на несколько часов, и началось размораживание ЧАЭС, трубы стали прорываться из-за холода. Французы даже эвакуировали своих сотрудников, а мы как-то пытались исправить ситуацию.
К счастью, с погодой повезло – и удалось локализовать проблему. Но надо было принимать нестандартные принципиальные решения: как действовать дальше, чтобы не допустить подобного в будущем. Мы решили оптимизировать используемые помещения (из почти 140 оставить 37, часть персонала перевели с промышленной площадки ЧАЭС в зоне отчуждения в город Славутич), а еще перейти на электроэнергию вместо газа.
Кроме того, инженеры предложили использовать тепло, которое выделяет отработанное ядерное топливо для подогрева технического водоснабжения через теплообменник. Эффект превзошел все ожидания: у нас почти не увеличилось энергопотребление, а на оплате за газ мы начали экономить.
Об успешном кейсе На момент, когда я пришел в Государственное агентство по управлению зоной отчуждения, завершалось строительство двух крупных инфраструктурных проектов: нового безопасного конфайнмента, то есть изолирующего сооружения над четвертым энергоблоком (стоимостью 1,5 млрд евро), и хранилища отработанного ядерного топлива (оно стоило почти 0,5 млрд евро). Оба объекта строились на средства международного сообщества (47 стран-доноров), а финансовым модератором выступал ЕБРР. Это был очень масштабный и успешный кейс. Стоит лишь вспомнить, что новый конфайнмент – это самое большое арочное подвижное сооружение и современный подобный объект в мире, который не имеет аналогов.
Интересным был и процесс возведения обоих сооружений. Сначала сюда приехали французы, и большинство работников были иностранцами. А в конце объекты достраивали почти одни украинские подрядчики.
Что делать с территорией зоны отчуждения дальше? Социальное вопрос был одним из главных, которые я перед собой поставил в 2015-м. Что делать с людьми, которые живут на прилегающих территориях? Ведь города и городки вроде Иванкова и Славутича получают большую часть доходов от промышленных объектов в зоне отчуждения.
Моя идея заключалась в том, чтобы «затянуть» сюда какую-то активность. Первым вариантом была альтернативная энергетика, на которую тогда был настоящий бум. В зоне отчуждения есть большие территории, где не будут жить люди или вести там сельское хозяйство. А также там есть рабочая электросеть.
Для альтернативной энергетики важна компенсация перепадов напряжения (скажем, когда солнца или ветра нет), и это может обеспечить Днепровская ГЭС и ТЭЦ в Украинке. Потребитель (Киев) – рядом. Выглядело так, что это будет лучший вариант полезной активности в зоне отчуждения. Я мечтал построить большую солнечную станцию, уже были потенциальные зарубежные инвесторы. Но все застопорилось, в частности из-за бюрократических препон. Эта идея завершилась тем, что мы построили небольшие солнечные станции на ЧАЭС и в городе Чернобыль. Впрочем, я верю, что этот проект когда-то еще будет реализован.
Главная проблема нахождения людей в зоне отчуждения – это безопасность. Там можно работать, но соблюдая жесткие правила. Поэтому не любая деятельность подойдет. Альтернативная энергетика и переработка отходов – перспективные направления. А еще – туризм.
Сначала туристов возили и государственное предприятие, и частные компании, но это выглядело как конфликт интересов. Поэтому мы решили: государство будет давать разрешения, а остальное делать бизнес (тем более что он более клиентоориентированный). Этот шаг вызвал быстрый рост: если в 2015-м туристов приехало меньше 7000, то в 2016-м – уже 16 000, в 2017-м – 37 000, а за несколько лет эта цифра достигла 124 000 человек в год.
Когда государство отошло в сторону, частные компании запустили развитие туристической сферы. Кто-то хотел построить отель, кто-то – создать столовую, магазин, туалет и т. д. Оказалось, что бизнесу все это сделать проще, чем государственному предприятию, которое должно для каждого случая запускать тендер. А еще частные компании часто действуют качественнее и придумывают интересные решения.
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Информация
Комментировать статьи на сайте возможно только в течении 100 дней со дня публикации.