Категория: Объявления, Ответы на вопросы Совет отделения РООИ Союз «Чернобыль» РК в Раздольненском районе ИНФОРМИРУЕТ! (24.04. ДОПОЛНЕНО ОТВЕТОМ МИНТРУДА РОССИИ)
Вопрос является актуальным для всех чернобыльцев, которые получают фиксированные компенсации ВВЗ в зависимости от группы инвалидности, в том числе и для крымчан с сохранённой пенсией. Актуальность вопроса заключается в том, что все граждане РФ имеют право на возмещение причинённого здоровью вреда в полном объёме. При этом пенсия, назначенная в связи с причинением вреда здоровью, при исчислении размера возмещении вреда здоровью не учитывается. История, аналогичная крымской, была в РФ. В РФ пенсии чернобыльцам до 02 марта 1996 года устанавливались в размере утраченного фактического заработка за период ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС или перед установлением инвалидности (степени утраты профессиональной трудоспособности). При исчислении пенсии учитывалась степень утраты профессиональной трудоспособности. Пенсия исчислялась по нормам законодательства по возмещению вреда здоровью, полученному при трудовых увечьях и профессиональных заболеваниях. Чернобыльцы через суды добивались таких же выплат со своих работодателей, которые к тому времени ещё существовали. Таким образом, до 02 марта 1996 года некоторые чернобыльцы имели возможность получать фактически две выплаты, исчисленные по законодательству для трудовых увечий. Это были две значительные выплаты. С 02 марта 1996 года для чернобыльцев была введена пенсия по общему пенсионному законодательству РФ с определёнными преимуществами и возмещение вреда здоровью, исчисляемое по законодательству о трудовых увечьях. Эти выплаты осуществляли государственные структуры соцзащиты, а затем пенсию - пенсионный фонд, ВВЗ - органы соцзащиты. Одновременно с 02 марта 1996 года работодатели прекратили выплаты возмещений вреда здоровью. С 15 февраля 2001 года вместо СУММЫ ВВЗ чернобыльцам стали назначать КОМПЕНСАЦИЮ ВВЗ в зависимости от группы инвалидности. Те граждане, которые получали СУММУ ВВЗ имели право её сохранить вместо КОМПЕНСАЦИИ ВВЗ (если, естественно, она была больше КОМПЕНСАЦИИ). При этом, Конституционный Суд РФ высказал свою правовую позицию, о которой я написал в первом своём комментарии к этой публикации. Таким образом, нет никаких препятствий для обращения любого чернобыльца в суд по установлению дополнительных выплат к КОМПЕНСАЦИИ ВВЗ. О таких возможностях я говорю всегда и везде, в том числе указывал и на этом портале. По поводу такой судебной практики мне ничего не известно. Если бы такие судебные дела были, то их невозможно было бы утаить. В правовых системах Консультант+ и Гарант никаких аналогичных решений нет. Если бы такие дела были и закончились не в пользу граждан, то государственные структуры распространили бы такую информацию в своих организациях через информационные письма; эти информационные письма попали бы в КОНСУЛЬТАНТ+ и т.д. Если бы такие дела были и закончились в пользу граждан, то сами граждане проинформировали других таких же людей. Пошла бы лавина дел, как это было в начале 2000 годов в РФ, когда каждый год в городе Рязани рассматривали более 1000 (Тысячи) дел. Не знаю как оценить позицию Пропорционального по опыту судебной практики. Если есть такая положительная судебная практика, то о ней надо проинформировать. Если такой положительной практики нет, то и информировать не о чем. А. А. Масловский.
Письмо чернобыльской некоммерческой организации действительно бесполезное. Ни при каких обстоятельствах просьбы, высказанные в письме, не могут быть удовлетворены. Подобные письма дают пенсионерам надежду, которой не суждено сбыться. В надежде на такие письма, другие возможные пути увеличения выплат не ищутся и не рассматриваются. В письме усматривается какая-то демагогия. Такие письма настраивают других пенсионеров против тех, в чьих якобы интересах подготовлено письмо. Таким образом, кроме того, что письмо - бесполезное, оно ещё и вредное. Таких писем не должно появляться, они бросают тень и на все некоммерческие организации. У части людей, которые интересуются темой, может возникнуть мысль о том, что такое письмо инициировано власть имущими для отвлечения граждан от других путей отстаивания своих прав. Необходимо изучить чернобыльское законодательство СССР, РСФСР, РФ, Украины, законодательство РФ в отношении Крыма. Наметить возможные пути и заниматься реальной работой, а не направлять такие письма. Ответ на письмо Минтруда России является законным и ясным. А. А. Масловский.
Уважаемый, Александр Алексеевич! В своем комментарии Вы действительно поставили \"архиважный\" вопрос, в частности для инвалидов чернобыльцев севастопольцев и крымчан, значительная часть из которых находятся на так называемых сохраненных (по 208-ФЗ от 21.07.2014) пенсиях. Эти пенсии в свое время назначались по украинскому законодательству из заработка за работу в зоне отчуждения. Вопросом исчисления компенсации в ВВЗ из заработка в зоне отчуждения по решению суда занимается Пропорциональный Геннадий Николаевич, (информация о котором имеется на нашем сайте) предлагавший свою помощь и крымчанам. Некоторые севастопольцы заключили с ним соотв. договора. У Пропорционального есть опыт судебной практики по этому вопросу за пределами Крыма, но о нем мы не информированы. Хотелось бы знать Ваше мнение по поводу того - насколько этот вопрос актуален для крымчан, получающих компенсацию в ВВЗ в фиксированных сумах, учитывая их специфику сохраненных пенсий и тот факт, что они не индексируются.
Админ. сайта. Клименко Григорий
Считаю, что ряд принятых решений являются важными. Однако, считаю, что есть вопрос, который является \"архиважным\" (В. И. Ленин) и на протяжении длительного времени не решается. При этом не видно, чтобы Союз \"Чернобыль\" занимался бы этим вопросом.
Так, абзацем 5 пункта 2 мотивировочной части Постановления Конституционного Суда РФ от 19 июня 2002 года N 11-П установлено: предусмотренные базовым Законом процедуры назначения и определения размера компенсационных выплат не требуют от гражданина доказывания наличия и объема причиненного его здоровью вреда, который подлежит возмещению. Вместе с тем не исключается возмещение вреда на основе норм гражданского законодательства, если гражданин обращается за защитой своих прав в судебном порядке. Возможность выплаты дополнительных сумм по судебному решению наряду с недопустимостью уменьшения уже установленного размера компенсационных выплат повышают гарантии защиты прав и законных интересов граждан, пострадавших вследствие чернобыльской катастрофы.
Таким образом, Конституционный Суд РФ указал на возможность в судебном порядке устанавливать размер возмещения вреда здоровью тем гражданам, которые получают ежемесячные денежные компенсации возмещения вреда здоровью в фиксированных сумах в соответствии с группой инвалидности, в размере фактически утраченного заработка.
19 июня 2022 года исполнится 20 лет этому Постановлению Конституционного Суда РФ. За это время никакой активности в этом направлении нет. Если работа есть - то об этом надо проинформировать всех заинтересованных \"чернобыльцев\". Нужна \"гласность\". Государственные структуры, все \"чернобыльцы\", все люди должны знать, что общественные организации чернобыльцев возглавляют это важное направление работы. Необходимо проверить - сколько бы получал каждый чернобылец с фиксированной выплатой, если возмещение вреда было бы исчислено из заработка. Это работа очень сложная, при рассмотрении дел в судах надо будет решить несколько очень важных и трудных правовых вопросов. Чернобыльцы встретят сильнейшее противодействие со стороны государственных структур, в том числе и судебной системы. Но эта работа очень важная, она во много раз важнее вопроса - в каком месяце будет выплачено возмещение вреда здоровью в этом или в следующем.
Прошу всех высказаться по поставленному мной вопросу. Работу надо начинать немедленно. А. А. Масловский.
Диспетчерская «Скорой помощи» располагалась по соседству с приемным покоем в здании больницы г. Припять. Одновременно в помещении, где принимали больных, можно было обработать до 10 человек, но никак не десятки, как пришлось в ночь и утром 26 апреля. Здесь имелся ограниченный запас чистого белья и всего одна душевая установка. Правда, при обычном ритме жизни города этого вполне хватало.
В ту ночь дежурство по «Скорой помощи» несли диспетчер Л. Н. Мосленцова, врач В. П. Белоконь и фельдшер А. И. Скачек. В приемном покое дежурили медсестра В. И. Кудрина и санитарка Г. И. Дедовец. Вызов с Чернобыльской АЭС поступил вскоре после прогремевших там взрывов. Что произошло, толком не объяснили, но Скачек выехал на станцию. Вернувшись в 1 ч 35 мин в диспетчерскую с обычного вызова к больному, врач уже не застал своего коллегу и ждал от него телефонного звонка. Он раздался где-то в 1 ч 40 – 42 мин. Скачек сообщал, что есть обожженные люди и требуется врач.
Белоконь вместе с водителем А. А. Гумаровым срочно направились к станции, практически ничего не зная, что там происходит. Как потом выяснилось, в больнице не нашлось даже «лепестков», защищающих органы дыхания. За машиной врача выехали еще две «кареты», но без медработников.
Казалось бы, механизм оказания первой помощи пострадавшим в случае радиационной аварии должен быть определен заранее. Их следовало принимать и обрабатывать непосредственно в санпропускнике атомной станции. Но, прибыв на ЧАЭС, врач Белоконь увидел, что принимать пораженных негде: дверь здравпункта административно-бытового корпуса №2, обслуживавшего 3-й и 4-й энергоблоки, была закрыта. Здесь было организовано лишь дневное дежурство. Пришлось оказывать помощь пострадавшим прямо в салоне машины «Скорой помощи».
Вскоре к Белоконь стали подходить те, кто почувствовал себя плохо. В основном он делал уколы с успокаивающими лекарствами и отправлял пострадавших в больницу. Скачек к тому времени уже увез в город первую партию пораженных, не дождавшись приезда врача. Люди жаловались на головную боль, сухость во рту, тошноту, рвоту. Они были возбуждены. Наблюдались определенные психические изменения. Некоторые выглядели будто пьяные.
Старшего фельдшера Т. А. Марчулайте вызвала ночью на работу санитарка. Где-то в 2 ч 40 мин она уже принимала в приемном покое первых пострадавших. Вот что она рассказала о работе в первые часы после аварии: «Я увидела диспетчера «Скорой» Мосленцову. Она стояла, и слезы буквально текли из ее глаз. В отделении стоял какой-то рев. У привезенных со станции открылась сильная рвота. Им требовалась срочная помощь, а медицинских работников не хватало. Здесь уже были начальник медсанчасти В. А. Леоненко и начмед В. А. Печерица.
Удивлялась, что многие поступившие – в военном. Это были пожарные. Лицо одного было багровым, другого – наоборот, белым, как стена, у многих были обожжены лица, руки; некоторых бил озноб. Зрелище было очень тяжелым. Но приходилось работать. Я попросила, чтобы прибывающие складывали свои документы и ценные вещи на подоконник. Переписывать все это, как положено, было некому…
Из терапевтического отделения поступила просьба, чтобы никто ничего с собой не брал, даже часы – все, оказывается, уже подверглось радиоактивному заражению, как у нас говорят – «фонило». Со станции звонил Белоконь, говорил, какие лекарства ему подвезти. Запросил йодистые препараты. Но почему их не было там, на месте? У нас свои проблемы. Одно крыло терапевтического отделения находилось на ремонте, а остальное до конца заполнено. Тогда мы стали отправлять тех, кто лежал там до аварии, домой прямо в больничных пижамах. Ночь тогда стояла теплая.
Вся тяжесть работы по оказанию помощи поступившим поначалу легла на терапевтов Г. Н. Шиховцова, А. П. Ильясова и Л. М. Чухнова, а затем на заведующую терапевтическим отделением. Н. Ф. Мальцеву. Требовалась, конечно, подмога, и мы направили по квартирам санитарку. Но многих не оказалось дома: ведь была суббота, и люди разъехались по дачам. Помню, подошли медсестра Л. И. Кропотухина (которая, кстати, находилась в отпуске), фельдшер В. И. Новик. У нас, правда, имелась упаковка для оказания первой помощи на случай именно радиационной аварии. В ней находились препараты для внутривенных вливаний одноразового пользования. Они тут же пошли в дело.
В приемном покое мы уже израсходовали всю одежду. Остальных больных просто заворачивали в простыни. Запомнила я и нашего лифтера В. Д. Ивыгину. Она буквально как маятник успевала туда-сюда. И свое дело делала, и еще за нянечку. Каждого больного поддержит, до места проведет.
Остался в памяти обожженный Шашенок. Он ведь был мужем нашей медсестры. Лицо такое бледно-каменное. Но когда к нему возвращалось сознание, он говорил: «Отойдите от меня. Я из реакторного, отойдите». Удивительно, он в таком состоянии еще заботился о других. Умер Володя утром в реанимации. Но больше мы никого не потеряли. Все лежали на капельницах, делалось все, что было можно.
В работу по обработке больных включились и наши хирурги А. М. Бень, В. В. Мироненко, травматологи М. Г. Нуриахмедов, М. И. Беличенко, хирургическая сестра М. А. Бойко. Но под утро все абсолютно вымотались. Я позвонила начмеду: «Почему больных на станции не обрабатывают? Почему их везут сюда «грязными»? Ведь там, на ЧАЭС есть санпропускник?». После этого наступила передышка минут на 30. Мы за это время успели разобрать кое-какие личные вещи поступивших. И где-то с 7.30 утра к нам стали привозить уже обработанных и переодетых больных. В 8.00 нам пришла смена, а к вечеру самые тяжелые больные были отправлены в Москву».
Задействованный персонал медиков отдал все силы для спасения людей. Врач Белоконь сам из последних сил добрался со станции до больницы, где его немедленно уложили с теми же симптомами, что и у тех, кого он отправил сюда до этого. На пределе сил работала на Чернобыльской станции фельдшер М. М. Сергеева, дежурившая в ту ночь в здравпункте административно-бытового корпуса №1 станции.
И все-таки, как и при локализации аварии, так и при оказании помощи пострадавшим, тесно переплелись самоотверженность персонала и неготовность соответствующих служб встретить такую беду. Почему сначала не действовал санпропускник самой атомной станции? Почему не сработала в полном объеме система обработки больных на случай массового поражения людей? Да и саму методику оказания первой помощи в случае радиационного поражения удалось применить не сразу и не полностью. Это вопросы в адрес руководителей медицинской службы. Лишь благодаря мужеству и самоотверженности рядовых медицинских работников, водителей «Скорой помощи», пренебрегших во имя дела опасностью, удалось поддержать пострадавших на первом этапе их лечения. Это еще один урок, который преподал нам Чернобыль.
Как пострадавшие на Чернобыльской АЭС проводили время в медсанчасти Припяти.
Через 30 – 40 минут после взрыва в медсанчать уже начали поступать первые пострадавшие. Однако врачам не удавалось сразу установить уровень реальных доз, полученных людьми, из-за отсутствия информации об уровнях радиоактивного излучения в помещениях 4-го блока Чернобыльской АЭС, а также на прилегающих территориях. Кроме того, пострадавшие были облучены комплексно, а многие имели обширные термические ожоги. Шоковые состояния, тошнота, рвота, слабость, ядерный загар и отеки говорили сами за себя.
Необходимой радиометрической аппаратуры в медсанчасти, обслуживавшей Чернобыльскую АЭС, не имелось, а врачи не были готовы к приему большого количества сильно облученных больных. Кроме обмыва в душе ненавязчивый сервис медсанчасти не смог предложить пострадавшим других способом дезактивации поверхности кожи. А душ был малоэффективным, так как радионуклиды быстро уходили в толщу кожного покрова, и смыть водой их было невозможно. Особо тяжелых больных сразу положили под капельницу, а также пострадавших, имевших тяжелые термические ожоги (например, пожарных Шашенка, Кургуза).
У каждого пострадавшего прибором для замера активности произвели замеры, внезапно сразу у нескольких человек открылась рвота. В углу ординаторской стояло ведро, и три человека подбежали и одновременно начали рвать в это ведро. В перерывах между рвотой попутно рассказывали присутствовавшим здесь терапевтам о том, что точных уровней излучения никто не знает, что на станции везде грязь и разрушения, а сама ЧАЭС представляет собой сплошное радиационное поле.
Мобилизованные из Южатомэнергомонтажа женщины постоянно мыли в медсанчасти полы, но ходивший здесь дозиметрист делал замеры и повторял: «Моют, моют, а все равно грязно…».
В одной из палат лежал Леонид Топтунов, весь коричневый от ядерного загара. Ему было трудно говорить, рот, губы и язык распухли, но гораздо больше боли его мучила одна мысль: почему реактор 4-го блока ЧАЭС взлетел на воздух. В 6 утра того же дня умер Володя Шашенок от огромной радиационной дозы и сильных ожогов. А Александр Лелеченко, работавший на станции заместителем начальника электроцеха, после капельницы почувствовал себя настолько хорошо, что тихонько покинул медсанчасть и снова появился на аварийном блоке, чтобы оказать посильную помощь.
Второй раз его увезли сразу в Киев, где он и умер в страшных муках. В общей сложности Лелеченко получил дозу в 2500 ренген, поэтому ни пересадка костного мозга, ни интенсивная терапия не смогли ему помочь.
Валера Перевозченко после капельницы тоже почувствовал себя лучше, но лежал молча, отвернувшись к стене. Весь в ожоговых пузырях был Толя Кургуз, а на некоторых частях тела кожа вообще лопнула и висела лохмотьями. Он жаловался, что все тело превратилось в сплошную боль, а при каждом мимическом движении корка, покрывшая его лицо, лопалась, и причиняла еще большие страдания. Примерно в таком же состоянии находился Петр Паламарчук, который вынес Володю Шашенка из атомного кошмара.
От большого количества облученных, вобравших радиоактивную пыль в свою кожу, воздух в медсанчасти стал настолько радиоактивным, что врачи сами получили дозы облучения. После Хиросимы и Нагасаки врачи в медсанчасти ЧАЭС первыми попали в такую сложную ситуацию. И гордиться тут было нечем…
После капельницы в курилке чернобыльской медсанчасти собрались те, кто чувствовал себя лучше других. Был здесь и печальный, но страшно загорелый Саша Акимов, и Анатолий Степанович Дятлов, как обычно задумчивый и с сигаретой в руке. На чей-то вопрос, сколько получил, ответил, что рентген 40… не более. С этим можно жить. Ошибся он примерно в десять раз. Позже, в московской клинике ему определили острую лучевую болезнь третьей степени и полученную дозу в 400 рентген. Кроме того, Анатолий Степанович сильно облучил ноги, когда ходил вокруг 4-го блока среди кусков графита.
Команда врачей из 6-й клиники Москвы прибыла в Припять к вечеру 26 апреля. Под руководством доктора Георгия Дмитриевича Селидовкина отобрали первую партию из 28-ми человек и срочно отправили в Москву. Действовать нужно было быстро, и было не до анализов, поэтому отбор делали по степени ядерного загара. В три часа ночи следующих суток самолет с пострадавшими на борту вылетел из Борисполя и взял курс на Москву.
Ликвидатор аварии на Чернобыльской АЭС: "Радиационное облако прошло над Симферополем, Перевальным и Севастополем"(Публикация «КП»-Крым» от 26 апреля 2012)
Правовая инструкция расскажет, в каких случаях гражданин может обратиться за помощью в полицию, прокуратуру, Роспотребнадзор, Рособрнадзор, Росздравнадзор, Роскомнадзор, УФАС, трудовую и жилищную инспекцию.
6 февраля на нашем сайте был опубликован материал «Крик о помощи! + Фото документов» где идет речь о «решении» в срок свыше 25 лет жилищной проблемы вдовы чернобыльца умершего от онкозаболевания.
Публикация февраля 2016 г., но актуальна и сейчас. "О медалях к 30 - летию со дня катастрофы" дополнена по состоянию на сегодня
|Просмотров: 787 |Комментариев: (0)
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Информация
Комментировать статьи на сайте возможно только в течении 100 дней со дня публикации.