Да, хорошо что в судебные тяжбы не пошло дело. Но ведь необходимо отметить пользу сайта и всеобщие наши усилия.В том числе и в комментариях обсуждение создавшейся проблемы. Мы точно знаем, что злободневные проблемы мониторятся различными государственными органами, различных уровней, в том числе министерством труда Республики Крым и администрацией главы Республики Крым. С очень большой вероятностью на изменение своей позиции администрацией Раздольненского сельского поселения повлиял именно этот фактор, размещение на сайте Чернобыльский спас публикации об их заблуждении и противоправных действий против Чернобыльца. Что то же подтолкнуло их к изменению позиции. Уважаемые коллеги, собратья, товарищи! Огромное всем вам спасибо за участие в обсуждении проблем , не равнодушие, участие работу и ваш профессионализм. Вместе мы и далее будем побеждать.
Спасибо, уважаемый Александр Алексеевич за Ваше неравнодушие, неподдельный интерес к состоянию граждан, подвергшихся воздействию радиации (в частности крымских) и за участие в разрешении их проблем. Админ. сайта
Очень жаль, что в моих комментариях Вы увидели, что моя \"цель вашей не помогать своим коллегам а всячески поносить и хаить работу своих товарищей\". При таком отношении к мнению других лиц (в том числе к моему мнению, человека, который с момента выхода чернобыльского закона в мае 1991 года помог тысячам чернобыльцев и членам их семей) Ваша работа рискует не достичь желаемых для Всех нас результатов.
Фото из личного архива автора. Зима 1986 - 1987 г., город Белёв, Тульская область, отдельный инженерно - саперный батальон в/ч 30778. Слева направо: участники ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС 1986 года, солдаты срочной службы Шичкин Григорий, Сураев Василий и крайний в строю справа Мукинс Андреас.
ЧЕРНОБЫЛЬ ВОЙНА?! ЧАСТЬ 10
ВОСПОМИНАНИЯ ЛИКВИДАТОРА КАТАСТРОФЫ НА ЧАЭС 1986 ГОДА
ДОЛГИЙ ПУТЬ ДОМОЙ...ч. 2
Наведение порядка на территории войсковой части к прибытию высокого начальства из округа, для проведения сдачи осенних нормативов по строевой, боевой и политической подготовке, шла уже несколько дней, по этому мы, можно сказать прибыли из недельной командировки, к завершающей части работ по приведению в порядок территории и расположения рот и взводов. Нам , только было необходимо, привести свой внешний вид в соответствии с Уставом. Высокое начальство, всегда ценит и отдельно выставляет оценку соответствующему порядку на территории части, и в связи с этим, становится добрей и не так сурово.
7 ноября 1986 года подъём в 6-00 , утро немного морозное, но без снега, построение на плацу для проведения утренней зарядки. Зарядку проводят лично, заранее прибывшие в часть, командиры рот и взводов, что бывало очень редко, лишь только в особых случаях. А сегодня случай особый. Выполняя по команде упражнения, мы замечаем на плацу, на против штаба, группу офицеров с голым торсом, проводивших утреннею зарядку, под командованием человека на галифе которого, видны красные, широкие лампасы. Я узнал в этом крепком и подтянутом военном, генерала Киреева. Продолжая выполнять упражнения, вдруг ощутил, что я не произвольно улыбаюсь.
Оказывается, начальник инженерных войск МВО генерал-майор Киреев, прибыл на кануне, поздно вечером со своими проверяющими и заночевали в небольшой гостинице, которая, находилась при штабе гарнизона. Вот и особый случай , по которому утреннюю зарядку проводили не сержантский состав, а лично командиры подразделений, потому как очень хорошо знали, что генерал так же делает утром зарядку. После утренней зарядки, приведение в порядок пастели, набивание кантиков по краям одеяла, специальными дощечками. Кантик набивался так, что казалось по краям одеяла, лежал прямой, железный уголок. Бритьё, умывание, наведение причёсок, естественно строгий порядок в прикроватных тумбочках каждого, кроме определённых, разрешённых предметов, ни чего лишнего не должно быть. Старшина роты, быстро выдал всем, у кого не было по три иголки, которые необходимо было вдеть внутрь клапана шапки, на мотать на каждую три цвета нитки, по несколько метров, зелёную, белую и чёрную. Пуговицы на х/б и шинели блестят, сапоги начищены так, что смотря под ноги , видишь собственное отражение. Бляхи на ремнях начищены, что при появлении солнца, слепят как от зеркальца «солнечные зайчики». Всё, к строевому смотру мы готовы!
После завтрака, общее построение гарнизона, для проведения строевого смотра и строевой подготовки , кроме тех, кто находится в суточных внутренних нарядах и караулах по охране объектов. Командиры подразделений подают команду: - Третья шеренга на месте, первая шеренга два, вторая один шаг, вперёд шагом марш! И таким образом, между тремя шеренгами, получается расстояние примерно в метр, что позволяет проверяющим свободно проходить между шеренгами, подходить в плотную к каждому солдату и офицеру, проводить осмотр. Проходя шеренгами, поверяющих сопровождали, командир отдельного сапёрного батальона и начальник Белёвского гарнизона, в звании полковника. Проверяющие проверяли внешний вид, частенько давая команду солдатам снять головной убор, заглядывая внутрь шапки за клапана, проверяли наличие тех самых иголок с нитками и за одно смотрели, соответствует ли нормам причёска солдат.
По ходу проведения строевого смотра, проверяющие постепенно приближались к моему месту в строю. Если сказать, что я был спокоен и хладнокровен, то это будет не правда. При минусовой температуре, мне было жарко и я волновался. Хочу повторится, что мне было очень приятно, просто увидеть этого человека, которого в Чернобыле можно было встретить в самых опасных местах, он очень часто находился в местах где подразделения нашего полка выполняли работы, он был везде, ему нужно было видеть всё для того, что бы вносить коррективы, изменения в план мероприятий по устранению аварии на ЧАЭС. Запомнился он ещё и тем, что он генерал, командующий, ценил и уважал там простых солдат, многих знал даже по фамилии и мог всегда поговорить с простым солдатом.
Наконец проверяющие по ровнялись со мной. Я практически уже был спокоен, стоял по стойке смирно и смотрел прямо, ни кто из приехавших проверяющих офицеров, кроме Киреева, меня не знал. Киреев стоял прямо на против меня, смотрел на меня в упор и ни чего не говорил, по этому ни кто другой из проверяющих ко мне, подойти не мог. Я понял, что он меня узнал, ведь последний раз мы виделись на ЛПК в Чернобыле 3 недели назад 12 октября 1986 года. Среди присутствующих офицеров, даже возникло какое-то замешательство, один из офицеров немного из-за спины выглянул и посмотрел на стоящего генерала и смотрящего на солдата в упор. Ни кто из них, включая нашего строгого и сурового комбата и предположить не мог , что генерал и стоящий на против солдат знакомы.
Тишину прервал Киреев, наклонившись в право к нашему комбату, глядя на меня и указывая в мою сторону рукой, с вывернутой к верху ладонью сказал: - Он думал, что я его не узнаю! Я незаметно перенёс косой взгляд на комбата, судя по его прищурившимся глазам понял, что комбат думает о том, что же этот солдат натворил, что аж командующий войсками округа его узнал. Но, лицо его тут же изменилось и глаза раскрылись широко, когда Киреев обращая свои слова к комбату сказал: Вот видите товарищ майор, и в вашей части есть простые солдаты, которые в самом прямом смысле этого слова спасали мир, участвовали в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Знаю этого солдата, даже как то, из опасной зоны вывозил меня в расположение полка. Можно сказать, мой боевой товарищ. Я точно помню, что подписывал приказ об объявлении отпусков за ЛПК, ты в списках был. Как съездил в отпуск, показался дома, родных успокоил, что жив здоров?! Ни как нет! отвечаю я. Что значит ни как нет?!- спросил Киреев. В отпуске пока не был! Товарищ генерал!-вновь ответил я.
Киреев обращаясь к командиру батальона: В чём дело товарищ майор?! Практически месяц назад объявлен отпуск, а он тут болтается! Товарищ генерал, этот солдат очень опытный боец, нужен был его опыт при передислокации техники на «НЗ», так же доставка на ремонтный завод и с завода нескольких боевых единиц, где пригодился его опыт. Собирались на днях, его отправлять в отпуск.- ответил выкрутившись из ситуации комбат. Это хорошо, но у нас не заменимых нет! Вы понимаете, что ему дома показаться надо, там родные наверное с ума сходят! Пусть всё зачёты сегодня сдаёт, и что бы я его сегодня вечером в расположении части не видел! Отдайте приказ, готовить соответствующие документы на отпуск! К стати, что относительно отпуска, это касается всех Чернобыльцев, у вас их кажется в части 5 солдат, кто ещё не был, кому объявлены отпуска, отправляйте сегодня.- закончил генерал и продолжил строевой смотр дальше вдоль шеренги.
До обеда, инспектирующие закончили строевой смотр, строевую подготовку и осмотр помещений солдатской казармы. После обеда, нас ожидали зачёты по физической подготовке и выезд на полигон части, для проведения стрельб. После обеда, выйдя из солдатской столовой, мы дружно направились в специально отведённое место для курения, расположенное в близи столовой, на перекур. В это время из солдатской чайной, где на время пребывания инспекции из округа, была специально оборудована столовая для офицеров и организовано для них отдельное питание, вышли с обеда офицеры инспекции. В этот момент, к нам в курилку бежит прапорщик нашей части и подозвав меня к себе, сообщил, что его послал найти меня и привести Киреев. Мы с прапорщиком, через весь строевой плац, идём к группе офицеров. Киреев заметив, что прапорщик ведёт солдата, начинает идти нам на встречу. Мы, встретились почти на центре строевого плаца, прапорщик приведший меня, отдал честь генералу и ловко цокнув сапогами удалился.
-Не было времени при проведении строевого смотра, особо разговаривать, да и честно говоря не хотел говорить то, что другим из уст военного начальника слышать не желательно, воспримут как достоверную информацию. Да и не надо им это совсем. Я вот, что хочу тебе сказать, продолжил он. Те слухи которые ходят о том, что солдат принимавших участие в ЛПК на Чернобыльской АЭС, непосредственно в зоне отчуждения, которым ещё служить по году и более подлежат обследованию в госпиталях и якобы списанию, на сегодняшний день, так и остаётся слухами и ни каким официальным документом какого либо ведомства, министерства или правительства не подтверждено. По этому будем надеяться, что в этом вопросе, всё же хватит мудрости у наших правителей принять правильное и нужное решение. А наша задача, служить и быть верными присяге. Так , что если кто чего будет спрашивает, о чём мы говорили с тобой, скажи, что интересовался как дела, как здоровье и так далее. Я с первого дня аварии говорил и говорю в слух и не скрываю это , что масштабы произошедшей аварии и её последствия ни кому не известны. Но то, что они будут, и будут очень печальными, этого нам не избежать. Сегодня едешь в отпуск, как будешь дома, зайди в поликлинику, сдай кровь на анализ, на всякий случай. Ты меня понял?! Всё удачи тебе, закончил генерал и пошагал к ожидавшим его офицерам.
Я вернулся в курилку, так как перекурить не успел, где с открытыми ртами от удивления меня ожидали товарищи. Кто-то сказал, что с такой подпиской и комбат не страшен. На что я ответил: - Это не подписка в решении каких либо вопросов, это просто генерал, который понимает и уважает простого солдата. В 19часов 30 минут, я уже приводил наглаживая в соответствующий вид парадную форму, для выезда на Родину в коротко срочный отпуск на 10 дней не считая дороги, имея на руках все соответствующие документы, для того, что бы на законных основаниях покинуть пределы части. Для приведения в порядок своего внешнего вида, сбора вещей и прощания с товарищами, у меня по солдатским меркам ещё была уйма времени, так как поезд на Тулу, из города Белёва отправлялся в 12 часов ночи, тем более, что командиром была дана команда доставить меня в 23-00 на железнодорожный вокзал. Так получилось , что отпускник я оказался один и отправлялся в отпуск в гордом одиночестве. Уже после отбоя, я попрощался с друзьями и товарищами и примерно в 23-20 на дежурной по гарнизону машине, прибыл на вокзал. Электричкой с города Белёва примерно в 2-30 или немногим позже я уже был на железнодорожном вокзале в городе Туле. Очереди в нужную мне кассу, практически не было и по этому я уже через 10 минут сидел в кресле зала ожидания , положив дипломат с вещами на колени, ожидая проходящий поезд Ленинград- Севастополь, до прибытия которого ещё было несколько часов. Я конечно же думал том, что осенняя проверка, с участием Киреева сыграла в этом, очень важную роль. Хотя если представить, что задержись мы в командировке, с сопровождением техники с военного завода, на день на два, то ещё вопрос, как бы всё повернулось. Но слава Богу, всё сложилось как нельзя лучше. В этот момент, задумчивости и мечтаний, я не заметил подошедших ко мне военных с повязками на рукавах «патруль», офицер в звании старшего лейтенанта и два бойца, с обозначением на петлицах и шевронах ВДВ. Патруль на железнодорожном вокзале в порядке вещей, ни чего страшного подумал я.
Попросив вежливо, представить к проверке документы, старший лейтенант внимательно ознакомился с ними, сказал что всё в порядке, попросил расстегнуть шинель, объяснив тем, что это связано с проверкой внешнего вида на соответствие с Уставом. Сверил наличие значков на кителе с военным билетом, всё соответствует, водитель-механик 3 класса, отличник боевой и политической подготовки и спортсмен разрядник 3 степени, не уставные нашивки и какие либо лишние предметы, отсутствуют. Затем попросил снять и подать ему головной убор сказав, что причёска соответствует уставной, а вот головной убор нет, мало того, что клапана форменной шапки сшиты по кругу, что не соответствует уставу, так ещё и головной убор не ваш, сказал он. В этом он был прав, потому как в армии каждый солдат, пишет хлоркой внутри головного убора, свою фамилию. Так как, меня в каптёрке собирали ребята и примеряли, что больше подходит, вот таким образом у меня на голове оказалась, шапка с чужой фамилией.
Не порядок товарищ солдат!- сказал старлей и предложил пройти с ними в комендатуру, объяснив, что здесь рядом и времени, судя по времени прибытия поезда, у вас более чем достаточно. Я это и сам хорошо помнил ещё с мая месяца, когда нас там подстригали. Зайдя в комендатуру, мы нарушили сон старшего наряда патрулей в звании капитана, который сразу забурчал - Зачем вы этого урода сюда припёрли?! И тут, я без ошибочно, по этой фразе, узнал того самого майского капитана. Надо же, такие совпадения , прошло пол года и он сегодня, так же, как и в мае месяце, снова в этом наряде. Я тогда ему ответил , что мы не уроды а солдаты. Сейчас я ему ответил так же. На что капитан прищурился и сказал: - А, так я эту борзость уже слышал, так от тебя же и слышал! Только тогда, я с вами уродами связываться не стал, на ваших документах, была приписка срочно, вы спешили куда –то! Помню. Помню! Мы тогда ограничились подстрижкой и отпустили вас уродов! Что не так с ним?- спросил он у начальника патруля доставившего меня сюда. Головной убор у него на голове, с чужой фамилией!- ответил старлей. Так ты попал на этот раз, шапочку украл! Будем тебя оформлять на губу! До барзелся в этот раз?! Вот тебе и отпуск, сообщим в часть или здесь от тарабанишь!
Я на миг представил лицо командира батальона, когда он узнает об этом, и мне стало просто тошно. Я подумал о генерале, командующим инженерными войсками Московского округа, о его отношении и уважении к простым солдатам, который называл нас сынками и боевыми товарищами и об этом капитане, который называл нас «уродами» и мне, больше ни чего не хотелось говорить. Капитан позвал какого то солдата, начали писать,. Делать опись изымаемых вещей, он задавал мне какие то вопросы, но я уже не хотел, не слушать не отвечать, мне просто хотелось молчать. Капитан листал военный билет и вдруг обратился ко мне:- Солдат, а что это у тебя за печати в особых отметках? Ну вы же читаете.- выдавил я из себя ответ. Того штампа и печати, ярко фиолетового цвета на пол страницы, не заметить нельзя, если открыть эту страницу. Капитан читая в слух, отвечает сам на свой вопрос: -такой то такой в составе в/ч 48777 принимал участие в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС с 24 июня по 12 октября 1986 года, непосредственно в зоне отчуждения.
Так вот куда, вас тогда гнали и на сопроводительных документах тогда, у вас всех была приписка «срочно»?! Так чего ты молчал сейчас? А если бы я не прочитал этого?- сказал он. –Тогда, было бы то, что было.- ответил я ему. Я понимаю, что извиняться глупо.-сказал капитан. Но всё же солдат, извини. -Приказав доставить меня срочно на вокзал. Ранним утром, я сел на свой поезд Ленинград – Севастополь, проходящий через Тулу, занял своё место согласно билета, снял шинель, китель и сапоги, уставший морально и учитывая то, что не спал сутки, прилёг и просто провалился, заснув крепко. В 3 часа ночи 9 ноября 1986 года, скорый поезд Ленинград – Севастополь, прибыл в Крым на ЖД вокзал города Джанкоя. Кассы автовокзала, находились в здании ЖД вокзала и я купил билет на самый ранний автобус, на 5-30 утра. В 6- 55 я уже вышел на остановке родного села и быстрым шагом, направился в сторону дома. Быстрым шагом примерно минут 7 ходьбы. Встречавшиеся по пути знакомые, в основном это взрослые спрашивали : -Ты всё на совсем?!- связывая этот вопрос конечно с тем, где я был. Я коротко отвечал, что нет, я пока только в отпуск и уходя от продолжения разговоров, продолжал торопиться домой. Не припомню, был ли выходной или рабочий день, отец на работу уходил рано часам к 7 максимум начало восьмого, по этому я очень торопился, что бы успеть застать его дома. Вот, еще каких то сто шагов и я у ворот родного дома. Понятное дело, о том, что я приеду, ни кто не знал. Открыв калитку, я вошёл во двор, сердце выскакивало из груди. Залаял не узнавший меня наш пёс «Шарик» и я услышал, как на него крикнул отец: А ну замолчи!-и выглянул из летней кухни посмотреть, на кого залаял пёс. Увидев меня, он выронил из рук сигарету, мы крепко обнялись, не сдержав слёз, которые произвольно выступали на глазах.
Пошли тихонько к матери.- сказал отец, она завтрак готовит. Тихонько потому , что у неё было больное сердце и сложная гипертония, она жила с артериальным давлением 240- 250 на 120-140. Слава Богу, всё обошлось, мать взялась за сердце, но попав в мои объятия, быстро успокоилась. Мы сели завтракать, мать поставила на стол бутылку красного вина «Кагор». Я слышала, что красное вино выводит радиацию.-сказала она. Мать родила нас шестерых, пять сыновей и одну дочь. Нас было, шесть детей в семье и мать, была против спиртного в доме, всегда прятав его даже от отца. На большие праздники, всё что мать могла себе позволить, так это просто пригубить, и не только потому, что тяжело болела, а просто не любила этого. А тут сын, приехал в отпуск и мать поставила на стол красное вино, но исключительно для пользы, для лечения. Выпив по стаканчику вина, мы немного разговорились. Ну что сынок, твоя армия будем считать окончена?- спросил отец. А ведь в те года, служба в армии была на столько почётной, что не дай Бог, по каким то причинам не пойти служить в армию, просто позор. Такой точки зрения, придерживался и наш отец. Я помню, как он сильно расстроился, когда после областной мед комиссии, мне не дали повестку с назначением даты призыва, а оставили до особого распоряжения. Переживал даже в слух: Вот все уходят служить, братья твои старшие отслужили, а ты у меня, что хуже всех. Как же батя окончена, нет я только в отпуск и через 10 дней назад в армию.-ответил я.
Так как же так?! Даже у нас здесь все болтают, что всех солдат срочной службы кто принимал участие в ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС непосредственно в зоне отчуждения, комиссуют не зависимо от срока службы и будут лечить! Потому, мы уверены были, что ты приедешь уже на совсем и всё село так болтает.-говорил отец. На то время, я один был в Чернобыле в 1986 году , солдатом срочной службы из нашего села, а вообще на то время единственным. У нас так же ходят такие слухи, но бумаги официально подписанной, Министром обороны или Правительством, подтверждающей нет. Как только будет соответствующий документ, так я сразу же домой и приеду. Если не будет документа, значит вернусь как положено , через год. А не поеду сейчас из отпуска, буду дезертиром. У нас в части вместе со мной 5 таких Чернобыльцев.-Так что как то так батя, я не один такой, во всей армии нас очень много. Много ребят, умирали на больничных койках и не могли им врачи помочь. Нам повезло ещё, что на ногах, живы, правда, что внутри нас сейчас, захотят ли узнать. Вот потому и ходят слухи, что нас хотят комиссовать .- сказал я. Я зашёл в дом, где ещё крепко спал наш самый младший братишка Юра. Ему тогда было 10 лет. Увидев меня, он соскочил с кровати, крепко прижался ко мне и заплакал. Всё вскрикивал: Брат вернулся!
Днём я пошёл погулять по селу, встречал много знакомых, общался и всем так же объяснял, что с преждевременным возвращением домой на совсем, в связи с Чернобылем, ситуация выглядит совсем не так. Я уже несколько дней находился в отпуске, из моих друзей и одноклассников, почти ни кого не было дома, все так же проходили службу в рядах Советской армии. Я ходил по улицам села и не находил себе места, ведь я получил не хорошее письмо ещё в армии, от любимой девушки. И вот однажды я решился зайти к её родителям и узнал от них, что дочь уехала в Белоруссию, и попытки остановить её были без успешны. Решив, всё таки разобраться, в этой до конца мне непонятной ситуации, я решил выехать на место и выяснить причины. У меня ещё оставалось несколько дней и одев гражданскую одежду, взяв военный билет, адрес и всё необходимое в этот же день выехал поездом в Белоруссию. Я искал нужные слова, мне очень много хотелось ей сказать. Я знал одно, что она мне дорога и очень нужна. Но разговора о нас и нашем будущем не состоялось. По молодости, не имея жизненного опыта, всё это сказалось и попытки начать разговор, сказать нужные слова друг другу мы оба не смогли. За два вечера, мы о нас не произнесли ни слова, какие то разговоры ни о чём, долгие молчания. Написав записку, я оставил её под подушкой. Она проводила меня и я уехал, поняв , что это окончательно всё.
Вернувшись домой, мне уже нужно было завтра уезжать, на место службы в часть. Отец отвёз меня в город Джанкой, на ЖД вокзал и сказал мне: Как только выйдет приказ, постарайся быстрее домой. Все дни пока я был дома в отпуске, мне мать один раз в день наливала большой гранёный стакан «Кагора» и просила выпить, я думаю с большой болью в сердце. Это было, моё первое лечение после ЛПК на Чернобыльской АЭС, желание матери спасать сына, услышав где то, что красное вино в моём случае для меня полезно. Больше ни как на протяжении дальнейшей нашей службы после ЛПК на ЧАЭС, в течении года, ни где мы не обследовались и не лечились. Пришёл проходящий поезд Севастополь - Ленинград, только уже обратного направления. Крепко обнялись с отцом и всеми провожающими меня на вокзале, я уже мчал в обратном направлении и думал, что самое хорошее со мной было в отпуске это то, что я повидал родных и близких, ни о чём другом мне думать не хотелось. Я попытался подумать о том, что возможно всё ещё будет и прежняя любовь, но только прикасаясь к этой мысли, сразу же в душе больно, что то обрывалось. И я решил, что этой темы больше нет. Единственное, что я не сделал, это то, о чём меня просил генерал Киреев, показаться в поликлинике и сдать кровь.
Поздно вечером, я уже в городе Туле и последней электричкой в 23-00 прибываю в город Белёв, место дислокации моей части. С железнодорожного вокзала до части 3 километра с небольшим, преодолеваю быстрым шагом и в 23-45 я в расположении части. Крайнее время, я утром должен быть на утреннем подъёме, я всё успел. Понятное дело, что я из дома приехал не с пустыми руками, дополнительный балласт, это достаточно объёмная и увесистая сумка с различными угощениями, которая заметно затрудняла мой быстрый шаг. Я так и сказал проснувшимся моим друзьям, от мамы для всех вас. Улеглись спать далеко за пол ночь, покончив с угощениями.
12 дней отпуска, немного расслабили и выбили из колеи, но утренний подъём в 6-00 и утренняя зарядка с голым торсом на строевом плацу, с умыванием выпавшим ночью снегом, быстро привели в чувство и вернули в реалии, продолжение военной службы. В 19-00 этого же дня, я уже заступил в караул по охране объектов с суточным режимом 2 часа пост, 2 часа бодрствующая смена с охраной караульного помещения, после чего сон 2 часа и в такой последовательности сутки. Затем ещё, несколько дней через день на ремень и отпуск забылся окончательно, как будто бы ни где и не был, кроме армии. Однажды вечером с ребятами Чернобыльцами переговорили по поводу моего разговора с генералом Киреевым, а то в день моего отъезда в отпуск, в спешке не когда было, да и не все тогда на месте были. Я рассказал всё, так как и было мной услышано от генерала, только, что бы ни кому не говорили, так как информация для нас, другим она не к чему. Все эти разговоры, про комиссования солдат срочной службы принимавших участие в ЛПК непосредственно в зоне отчуждения, не имеют под собой ни какой почвы, какой либо подписанный документ на этот счёт, во всяком случае он генерал, в глаза не видел. Будут, что либо высокие умы принимать, какие либо решения, не известно. Наше дело служить, отдавать свой долг Родине и выполнять Устав воинской службы, а там как Бог даст, я сказал так, как услышал это от Киреева.
И так, полностью окунувшись в солдатские ежедневные будни, в основном это несение караульной службы, через день на ремень, изредка учения и спортивные соревнования, марш броски и полоса препятствий, мысли были заняты службой и некогда было думать о глупостях. Время тянулось долго особенно зимой. Март месяц 1987 года, вышел приказ Министра обороны СССР об увольнении в запас военнослужащих, срок службы которых истёк. Из пяти Участников ЛПК на чернобыльской АЭС из нашей части, двое увольняются в запас в связи с окончанием срока службы как положено. Увольняются не в «нулевой» партии, а в мае месяце. Надо сказать, что после приказа МО об увольнении в запас, не могу сказать это о других частях, но в нашей части, применялась командованием так называемая партия «0», весной это было в апреле месяце, осенью в октябре. В эту самую первую партию, попадали солдаты, за особые заслуги перед командованием и Родиной. Так вот в эту партию «0» два ликвидатора последствий катастрофы на ЧАЭС 1986 года, не попали. Находились всегда, более услужливые или скажем так прислужливые. Наши ребята уволились в середине мая. Осталось нас, 3 ликвидатора которым увольняться в запас осенью 1987 года. Да что тут осталось, пол года, прослужили больше, служба продолжается. Всё чаще болит голова, но молодость берёт своё , силы хоть отбавляй, горы можно свернуть и по этому мелкие перебои здоровья, мы почти не замечаем.
В один прекрасный, июньский день, на утреннем разводе, штабным офицером зачитывается приказ командира отдельного инженерно- сапёрного батальона « О направлении в длительную командировку, для выполнения особого задания военнослужащих войсковой части 30778 ». В этот список попал и я, к стати один из троих Чернобыльцев части. В этот же день с сопровождающим офицером, поездом отправляемся в Брянскую область и судя по тому, что я потом там увидел, а по убытию от туда, с меня взяли подписку о не разглашении военной тайны на 5 лет, и хотя давно срок подписки истёк, я всё же, не могу иначе назвать этот город, кроме как город (N).
Сопровождающий нас офицер, убыл передав все наши необходимые документы. Мы, заполнили анкеты и первые дней 10 на объект не ходили, военнослужащие этой части с которыми мы быстро подружились, сказали нам, что анкеты которые вы заполнили и ваши документы, сейчас проверяются в Москве, если чего накопают то пропуск не пришлют и на объект, тогда не попадёшь. Проверка примерно, занимает 10 дней и как только придут спец пропуска, только тогда будете ходить на объект. На вопрос, что там делать надо, не говорили, вот придут спецпропуска, сами узнаете. Часть в которую нас командировали, относилась к ракетным войскам. Наконец прибыли спецпропуска, но одному из нас, всех прибывших пропуск не пришёл, что означало запрет данному военному, на работы на этом объекте. Об этом, было сообщено в нашу часть и попросили замену.
Мы, вместе со всеми солдатами, в первый день отправились на секретный объект, имея на руках спецпропуска. Оказывается, все подлежат ежедневному, внешнему медицинскому осмотру, то есть первое это медик, внешний осмотр и замер артериального давления и температуры тела, с соответствующей записью в журнал. Затем на пропускном пункте на объект, полный обыск, на предмет чего ни будь подозрительного, спички и сигареты изымались, специальная бригада, проводила тщательный обыск, снимали так же, сапоги и разматывали портянки. Только после этого, солдат проходил, предъявив пропуск. Обед доставляли на объект, и без сигарет с 8 утра и до 17-00, очень многим курящим было тяжеловато.
И всё таки, город (N) даже сегодня так говорю, потому как увиденное мной в первый день количество и объём взрывчатых веществ и скажем так летающих, по общей занимаемой площади, того самого эквивалента, просто поразило. Наша задача, была в основном снаряды и мины, их загрузка и разгрузка, так как мы были сапёры и умели бережно и осторожно с этими предметами обращаться. Так, мы уже работаем на объекте примерно месяц и на очередном медицинском осмотре, вдруг медик мне говорит: Я почти месяц за вами наблюдаю.- Вы знаете, что у вас артериальное давление, достаточно повышено для вашего возраста 19 лет и температура тела 37? С самого первого дня я замерял и обратил на вас внимание, думал мало ли, что бывает , а сказать решил сегодня. Вы, как то не важно себя чувствуете или что с вами?- спросил он. Да в последнее время участились головные боли, но молодость сильнее. Я ликвидатор последствий аварии на ЧАЭС непосредственно в зоне отчуждения с 24 июня по 12 октября 1986 года.-сказал я ему. Доктор, подняв очки на лоб сказал: Вы с сегодняшнего дня, не допускаетесь мной к работам на объекте.- Я вынужден доложить начальству, что бы они обратились в вашу часть на предмет вашей замены.-сказал он.
Через 2 дня из нашей части, прибыл лейтенант с заменой мне, которому доктор части, передал выписку из журнала ежедневных показаний, замеров моего артериального давления и температуры тела, для передачи данных документов в медсанчасть нашей части. На следующий день, я уже был в части и сопровождающий меня офицер из командировки доложил командиру батальона, причину моей замены. Как мне сказали, что выписка доктора из той части, была передана в нашу медсанчасть. Но, до конца службы, ни кто из нашей сан части, включая начальника медслужбы, офицера с высшим медицинским образованием, не поинтересовался ни разу моим состоянием здоровья. Конец августа месяца 1987 года, к нам в часть, прибыл начальник инженерных войск МВО генерал-майор Киреев и на построении гарнизона, приказал мне выйти из строя. Равняйсь! Смирно! За высокие показатели в боевой и политической подготовке объявляю вам отпуск 10 суток с выездом на Родину. Вольно! Вот так, я за два месяца до демобилизации, попал второй раз в отпуск. 1 сентября 1987 года, я снова оказался дома в отпуске. Мать в это время, находилась в больнице, в городе Симферополе на лечении. Мы несколько раз навещали её в больнице. Затем мать выписали и мы забрали её из клиники домой. 10 сентября мне необходимо было убыть в часть, а 12 сентября 1987 года была свадьба у моей сестры. 2 дня отпуска не хватило, для того, что бы остаться и отпраздновать свадьбу сестры. 10 сентября я убыл в часть, больше ни чем, мне этот отпуск не запомнился.
Примерно конец сентября, начало октября 1987 года, примерно за месяц до увольнения в запас, находился в карауле по охране объекта неприкосновенного запаса и законсервированной техники, как раз стоял на посту 2 часа ночи, было прохладно, до смены с поста ещё полтора часа, по этому по порученному мне посту, шагал очень быстро. Вдруг, постепенно начала усиливаться головная боль, всё сильнее и сильнее и я достал из за пояса телефонную трубку для связи с караульным помещением, на всякий случай. Дошёл до столба, на котором была розетка связи с караульным помещением и вдруг вспышка с молнией в глазах. Я открываю глаза, лежу на земле, шевелится тяжело, но я всё же, нащупал кое как розетку и вставил трубку связи, не помню, что но мне с трудом удалось, что то произнести и через некоторое время прибыл наряд из караульного помещения сменили меня на посту, вызвали дежурную машину в караул и доставили меня в городскую больницу. Врач спросил: чем болеете? Я ответил, что ни чем, до ЛПК в Чернобыле в 1986 году, ни чем не болел. Да нет. Это не Чернобыль. Ты просто переутомился солдат, караулы через день на ремень, постоянные недосыпания, марш броски, физические нагрузки, одним словом, тягости и лишения воинской службы. Вот и сказалось! –заверил доктор, Меня прокапали, сделали несколько уколов и на следующий день отправили в часть.
Фото из личного архива автора: Суточный наряд караулов после развода у входа в казарму перед отправкой в караул. Охраняли имущество, боевую технику, склады ГСМ, неприкосновенный запас взрывчатых веществ и оружия, на случай военных действий, для оснащения всем необходимым для ведения боевых действий нескольких дивизий, ну и конечно военнослужащих находящихся под арестом, то есть на гауптвахте, за нарушение воинской дисциплины. Город Белёв, Тульская область, отдельный инженерно-сапёрный батальон, в/ч 30778, зима 1986-1987 г.г.
Приказ Министра обороны СССР № 261 от 29. 09. 1987 года, этот официальный документ свидетельствовал о том, что военнослужащие срочной службы призванные в ряды Советской Армии осенью 1985 года, подлежат увольнению в запас, в связи с окончанием срока службы 2 года. Вновь, так называемая в середине октября партия «0», в которой удостаивались чести демобилизоваться военнослужащие части, за определённые заслуги перед Родиной. Но в связи с тем, что появление партии «0», по большей мере, являлась инициативой командования части, то увольнялись в этой партии, в основном военнослужащие, за заслуги перед командованием части. Мы 3 участника ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, такой чести быть демобилизованными в первую очередь, не заслужили по этому, увольнялись к середине ноября. Приказ о моём увольнении в запас, в связи с окончанием срока службы, был подписан 10 ноября. Без задержек и приключений в пути, 12 ноября 1987 года, я прибыл домой и в тот же день, стал на учёт в военкомате Раздольненского района, Крымской области.
Долгий путь домой, был окончен. С дня возвращения в свою часть, с ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, 15 октября 1986 года, путь возвращения домой занял, немногим более года. У всех солдат срочной службы, долгий путь возвращения домой после ЛПК на Чернобыльской АЭС, имел разные сроки. Без обследований, лечений в госпиталях и досрочных демобилизаций и списаний о которых говорилось, но не сбылось, мы исполнили свой долг перед Родиной, не нарушив торжественную присягу: Я всегда готов по приказу Советского Правительства выступить на защиту моей Родины - Союза Советских Социалистических Республик и, как воин Вооруженных Сил, я клянусь защищать ее мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами.» Стойко и мужественно перенесли все тягости и лишения воинской службы, и участие в ЛПК на Чернобыльской АЭС, ни как в итоге , не внесло ни каких корректив и изменений в сроки службы солдат срочников, до приказа Министра обороны, об увольнении в запас в связи с окончанием срока службы. Ни кто, как тогда говорили в армии, не «косил» от службы, без жалоб, соплей и так далее, солдаты срочной службы, оставшиеся на ногах в строю, после ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС исполнили свой воинский долг перед Родиной и своим народом, до конца. И это, не громкие слова, а реальное состояния того времени.
Это сейчас мы понимаем, что оставаясь в строю в рядах СА, не пройдя обследований после ЛПК, и не получив при необходимости лечения, радиоактивные элементы, получили время, на то, что бы укрепиться в наших организмах, и через какое-то время дать знать о себе, многочисленными заболеваниями. Очень многие ребята, после увольнения в запас, ушли из жизни, прожив от 5 до 10 лет после Чернобыля. Мы оставались в строю потому, что другого приказа не поступало. Теперь мы становимся гражданскими людьми имея определённый статус, участники Ликвидации катастрофы(аварии на то время) на Чернобыльской АЭС. Сегодня нам по 20 лет. Не смотря ни на что, молодость своё берёт, здоровья, хоть отбавляй. Но мы сегодня не знаем, что будет с нами завтра, через 20 или 30 лет. У кого то, завтра, может и не быть. Сегодня крепкие и молодые и что дальше, известно только Богу одному.
Один из множества могильников заражённой техники "Рассоха". Тысячи военной и гражданской техники, на миг принявшей на себя удар, послужив крохотной защитой людям, превратились в груды радиоактивных элементов.ЧЕРНОБЫЛЬ ВОЙНА?! ЧАСТЬ 9ВОСПОМИНАНИЯ ЛИКВИДАТОРА КАТАСТРОФЫ НА ЧАЭС 1986 ГОДАДОЛГИЙ ПУТЬ ДОМОЙ...ч.1
|Просмотров: 5 317 |Комментариев: (0)
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Информация
Комментировать статьи на сайте возможно только в течении 100 дней со дня публикации.
Симферополь:
ЧЕРНОБЫЛЬ ВОЙНА?! ЧАСТЬ 9
Просмотров: 5 317 | 
Комментариев: (0)
