Категория: Объявления, Ответы на вопросы 15.10.2024 г. в 12.00 в храме Д. Солунского (старый Абдал) состоится отпевание и похороны полковника милиции в отставке Меньшикова Юрия Павловича.
Что касается выплат по Закону 1244-1 чернобыльцам.
Забывая подать заявления на выплату ежегодной компенсации, в частности за вред здоровью они ее не получают. Поэтому, чернобыльцы высказывали пожелания об упрощении порядка, чтобы такая и подобные компенсации выплачивались в беззаявительном порядке. Но Правительство усложнило этот процесс и теперь к началу следующего года количество чернобыльцев оставшихся без таких выплат может увеличиться. Считаю, что Государство обязано выплачивать положенные по Закону выплаты не спрашивая на то желания получателя такой выплаты, без заявлений от них.
Уважаемые крымчане чернобыльцы, пользователи сайта. Эта публикация к 8.15 час. 14 октября имеет 1060 просмотров, но только 15 человек проголосовавших в опросе. Неужели не интресен итог? Не верю что Вы столь инертны. Пожалуйста активней, включайтесь в процесс. Не отмалчивайтесь, Ваше мнение важно! И оно будет иметь немаловажное значение.Если Вы, уважаемые пользователи сайта не находите свой вариант ответа в опросе, предложите его в комментарии к публикации, как это сделал Самбурский Г.А.
Не секрет, что некоторые чернобыльцы, забывая подать заявления на выплату ежегодной компенсации, в частности за вред здоровью в итоге ее не получают. По этой причине чернобыльцы высказывали пожелания об упрощении процесса, чтобы такая и подобные компенсации выплачивались в беззаявительном порядке. Однако внесенные Правительством изменения в порядок начисления таких выплат созданием излишней волокиты усложнили этот процесс и теперь возможно к концу года, к сожалению количество чернобыльцев не получивших такие выплаты может увеличиться. Сведений о получателях таких выплат у плательщика предостаточно. Сколько можно перепроверять их?
Уважаемая администрация сайта, уважаемый Григорий Яковлевич, вы как- то там на редакторском совете сайта определитесь..... Вот вы предлагаете проголосовать и сказать наше мнение о товарище Ткачёвой М.Р. Никого не хочу обидеть, выражаю только своё личное мнение, но думаю, что я не одинок в своих мыслях. Я не знаю этого человека, не знаю, чем она конкретно занимается, автором каких инициатив является, что реально сделала в своем регионе и в Крыму и т.д и т.п. Перечень вышеперечисленных ссылок по печатным и видео-материалам абсолютно не проясняет картину об информационном массиве деятельности уважаемой Ткачёвой Марины Рувиновны как в общественно-социальной так и чернобыльской направленности. Более чем за полторы суток нахождения статьи на сайте, сегодня на 19.40 проголосовало всего 13 человек из просмотревших эту статью 270 человек. Это только 4,8 % !!! Так вот стоит ли ставить на сайте вопрос о голосовании за человека, о деятельности которого, никто не знает ???
Не всем, кто первый, Слава и гранит. Вторым идущий, чаще знаменит, Так повелось, и не судите строго… Когда ваш след затоптан и забыт, Пусть памятником будет вам - дорога
(Воспоминания Полякова О.Н.) Весна 1986 года. Я на крымской земле. Стою на берегу Азовского моря. За моей спиной современный поселок энергетиков. Вдали видны башенные краны – это стройплощадка Крымской АЭС.
Я только что прилетел из Томска-7, где проработал на СХК более 20 лет. Здесь я буду заниматься прежней работой – радиационной безопасностью станции и окружающей среды.
А пока я наслаждаюсь этой средой: чистейшим морским воздухом, плеском волн, криком чаек. Мне 45 лет. Я уже дед. У меня недавно появилась внучка Надежда.
До «роковой даты» оставалось ровно 2 недели.
СТРАШНОЕ ИЗВЕСТИЕ О случившейся на ЧАЭС аварии узнал 28 апреля, как говорится, из первых уст. А было это так. Рано утром мой сосед по общежитию Юра КОРОСТЕЛЕВ (бывший работник СХК-5, начальник смены ЧАЭС) забежал ко мне в комнату со словами: «Олег, ты на машине? Выручай, нужно встретить жену, жителей Припяти эвакуировали!»
Из рассказа Людмилы, жены Ю.КОРОСТЕЛЕВА, я понял серьезность аварии. У меня в общежитии находился прибор СРП-68-01, но стрелка прибора зашкалила, лишь я открыл дверь в их комнату. Предложив немедленно вынести все привезенные вещи на балкон, я съездил за прибором ДРГ-01, диапазон измерения которого в 1000 раз больше. Замеры ошеломили меня:
- щитовидная железа – до 100 мкР/час
- одежда – до 100 мкР/сек;
При фоне 10 мкР/час
Таких значений вне рабочей зоны мне не приходилось видеть в Томске-7.
Срочно доложили директору станции ДМИТЕРКО Олегу Сергеевичу (бывший главный инженер СХК-5). Он не поверил мне. Пришлось привезти косметичку Людмилы и произвести замер. Убедившись лично, что такие значения у жителей Припяти, он тут же позвонил в обком партии, в комитет госбезопасности, местные органы власти.
Оперативно был создан штаб по приему эвакуированных из Припяти. Возглавить его поручили мне. Необходимых приборов для более точного измерения на станции еще не было. Пришлось срочно обратиться к контр-адмиралу Черноморского флота КОРОТКОВУ, получить разрешение на въезд в Севастополь, на посещение военно-морского инженерного училища, где находился учебный ядерный реактор для подводных лодок и имелась спектрометрическая лаборатория. Там провели анализы на полупроводниковом детекторе, получили отчетливый гамма-спектр. Стало ясно – все радионуклиды из активной зоны реактора. Значит, авария связана с ее разрушением.
Это уже требовало быстрых и четких действий не только нашей лаборатории. На въезде на полуостров был организован КПП военных моряков. Мы установили контроль за водой из Северо-Крымского канала, за воздухом и грунтом. Всю необходимую помощь предоставляли немедленно. Институт биологии южных морей (ИнБЮМ) выделил нам сцинтилляционный спектрометр. В п. Щелкино во временном общежитии со всеми удобствами разместили группу радиационного контроля с круглосуточной сменной работой, отдел кадров, паспортный стол и другие службы. В течение мая-июня мы приняли 650 человек эвакуированных из Припяти. Желающие жить и работать на АЭС получили жилье. Увы, моей семье пришлось задержаться в Томске-7 еще на 2 года.
КУРЬЕЗНЫЙ СЛУЧАЙ Свою территорию мы контролировали тщательно. Боялись, что и ее накроет радиоактивное облако. Но все обходилось. Результаты я докладывал ежедневно директору станции и в Москву. Но однажды экспедиция из Киевского института ядерных исследований АН УССР, которая производила контроль воздуха и грунта, огорошила меня своими результатами замеров. Они отличались от наших данных на порядок и более. За своих лаборантов я ручался. Дисциплина была, ответственность тоже. В чем же дело? Сравнил приборы своих и ученых, расспросил о методике измерений. Оказалось, они производили замеры, не выходя из машины. Вверх датчик – замер воздуха, вниз – грунта. Я подошел со своим прибором к их машине. Она фонила прилично. Значит, пройдя от Киева до Крыма, машина «нацепляла грязи как кутька блох», ее те и замеряли. Машину пришлось поставить на штрафную площадку. Горе-ученые исчезли незаметно. На утренней планерке Олег Сергеевич ДМИТЕРКО не без гордости сказал: «Ну что, утерли нос ученым!»
ШУТКА? В Томске-7 я зашел к своим коллегам в СЭС. Меня угощают чаем. Я спрашиваю в шутку – у вас чай с сахаром или с цезием? Не понимают. Тогда я предлагаю его проверить на спектрометре. Убеждаются, что в моей шутке приличная доля правды. Еще в Крыму, проверяя базу ОРСа, мы обнаружили грузинский чай с активностью 10-8 Ки/кг по цезию. Позже активными оказались замороженные польские ягоды. Контроль загрязненности товаров мы продолжали до закрытия Крымской АЭС.
СНОВА В ЧЕРНОБЫЛЕ Не буду подробно останавливаться на событиях, последовавших после аварии. Они были печальными. Закрывались одна за другой строящиеся АЭС. Огромный поток публикаций, выступлений против АЭС сделали свое «зеленое» дело. Все наши попытки объяснить разницу между реакторами ЧАЭС и строящимися в Крыму натыкались на стену непонимания на всех уровнях. В конце 1989 года
строительство было прекращено. На ЧАЭС продолжалась работа по ликвидации последствий аварии. Оттуда я неоднократно получал приглашения на работу, но все оттягивал. Время пришло делать, делать было нечего, до пенсии еще год. Поехал.
Генеральный директор НПО «Припять» СЕДОВ М.А. (бывший директор СХК-45) направил меня в НТЦ (научно-технический центр) ведущим инженером технологом НИО (научно-исследовательского отдела). Занимался я вопросами радиационного мониторинга 30-километровой зоны. Принимал участие в организации и проведении общесоюзных и международных конференций по этой тематике. Оформлял договора институтов, организаций на проведение работ в этой зоне. Работа была интересной, но вахтовый метод меня никак не устраивал. По этой причине доработал до пенсии и уволился.
За работу в НТЦ НПО «Припять» награжден почетной грамотой «За личный вклад в работы по ликвидации последствий аварии на ЧАЭС».
В апреле 2002 года Указом президента РФ награжден медалью «За спасение погибавших».
В ЗАКЛЮЧЕНИЕ Сложившаяся обстановка в стране, в городе энергетиков Щелкино, ухудшающееся здоровье заставили меня вернуться на Урал. Туда, где я учился в Уральском политехническом институте на физико-техническом факультете, после окончания которого и был направлен в Томск-7 на СХК.
В настоящее время – я инвалид I группы по заболеванию, связанному с работой на ЧАЭС.
Сколько прошло времени после аварии, сужу по внучке Надежде, которая стала моим продолжением. Учится там же в УПИ на том же физтехе на кафедре «Управление инновациями» Студентка 3-го курса. Отличница.
В регионах РФ должны быть все производимые в стране лекарства – Мурашко
|Просмотров: 128 |Комментариев: (0)
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Информация
Комментировать статьи на сайте возможно только в течении 100 дней со дня публикации.
Симферополь:
Что происходит в Феодосии после атаки беспилотников ВСУ
Просмотров: 128 | 
Комментариев: (0)
