Что касается выплат по Закону 1244-1 чернобыльцам.
Забывая подать заявления на выплату ежегодной компенсации, в частности за вред здоровью они ее не получают. Поэтому, чернобыльцы высказывали пожелания об упрощении порядка, чтобы такая и подобные компенсации выплачивались в беззаявительном порядке. Но Правительство усложнило этот процесс и теперь к началу следующего года количество чернобыльцев оставшихся без таких выплат может увеличиться. Считаю, что Государство обязано выплачивать положенные по Закону выплаты не спрашивая на то желания получателя такой выплаты, без заявлений от них.
Уважаемые крымчане чернобыльцы, пользователи сайта. Эта публикация к 8.15 час. 14 октября имеет 1060 просмотров, но только 15 человек проголосовавших в опросе. Неужели не интресен итог? Не верю что Вы столь инертны. Пожалуйста активней, включайтесь в процесс. Не отмалчивайтесь, Ваше мнение важно! И оно будет иметь немаловажное значение.Если Вы, уважаемые пользователи сайта не находите свой вариант ответа в опросе, предложите его в комментарии к публикации, как это сделал Самбурский Г.А.
Не секрет, что некоторые чернобыльцы, забывая подать заявления на выплату ежегодной компенсации, в частности за вред здоровью в итоге ее не получают. По этой причине чернобыльцы высказывали пожелания об упрощении процесса, чтобы такая и подобные компенсации выплачивались в беззаявительном порядке. Однако внесенные Правительством изменения в порядок начисления таких выплат созданием излишней волокиты усложнили этот процесс и теперь возможно к концу года, к сожалению количество чернобыльцев не получивших такие выплаты может увеличиться. Сведений о получателях таких выплат у плательщика предостаточно. Сколько можно перепроверять их?
Уважаемая администрация сайта, уважаемый Григорий Яковлевич, вы как- то там на редакторском совете сайта определитесь..... Вот вы предлагаете проголосовать и сказать наше мнение о товарище Ткачёвой М.Р. Никого не хочу обидеть, выражаю только своё личное мнение, но думаю, что я не одинок в своих мыслях. Я не знаю этого человека, не знаю, чем она конкретно занимается, автором каких инициатив является, что реально сделала в своем регионе и в Крыму и т.д и т.п. Перечень вышеперечисленных ссылок по печатным и видео-материалам абсолютно не проясняет картину об информационном массиве деятельности уважаемой Ткачёвой Марины Рувиновны как в общественно-социальной так и чернобыльской направленности. Более чем за полторы суток нахождения статьи на сайте, сегодня на 19.40 проголосовало всего 13 человек из просмотревших эту статью 270 человек. Это только 4,8 % !!! Так вот стоит ли ставить на сайте вопрос о голосовании за человека, о деятельности которого, никто не знает ???
24 февраля 1972 года на первой советской атомной подлодке произошел катастрофический пожар.
В истории отечественного подплава подводная лодка К-19 занимает особое место. Прежде всего это первый в нашей истории атомный подводный ракетоносец. Но, к сожалению, эта подлодка заслужила на флоте неприятное прозвище «Хиросима»: ее буквально преследовали аварии, среди которых были две, обернувшиеся тяжелейшими последствиями.
Первая из них произошла 4 июля 1961 года, когда во время первого боевого похода на К-19 произошла авария в системе охлаждения кормового атомного реактора. Опыт борьбы с такого рода авариями у советского флота был минимальным, и можно лишь восхищаться мужеством подводников, которые в таких условиях сумели сделать все, чтобы избежать атомного взрыва на своем корабле. Но дорогой ценой: в течение двадцати дней после аварии восемь моряков уже на берегу скончались от лучевой болезни.
Увы, на этом испытания, выпавшие на долю К-19, не закончились. 24 февраля 1972 года во время очередного боевого похода в предпоследнем, 9-м отсеке лодки произошел пожар. В результате этой катастрофы погибли 28 членов экипажа подлодки, а еще 12 человек остались живы только благодаря собственному мужеству и поддержке товарищей после проведенных 23 дней в замурованном кормовом отсеке.
От стапеля до пожара Строительство первого советского атомного подводного ракетоносца проходило в крайне напряженных условиях. Практически одновременно с СССР такой же корабль строили и США. А значит, тот, кто успевал первым, получал существенное военное и политическое преимущество.
Ситуация осложнялась тем, что первенство в строительстве атомных субмарин на тот момент оставалось за США. Именно там 14 июня 1952 года заложили, а 21 января 1954 года спустили на воду первую в мире подводную лодку с ядерной энергетической установкой – «Наутилус». В СССР первый подводный атомоход – подлодку К-3 «Ленинский комсомол» – построили на четыре года позже. 12 сентября 1952 года появилось постановление о проектировании лодки, 24 сентября 1955 ее заложили на Северодвинском судостроительном заводе №402 (нынешнем «Севмаше»), а спустили на воду лишь 9 августа 1957 года.
Поэтому гонка на опережение в строительстве первых атомных подводных ракетоносцев имела особое значение. Работы по созданию К-19 шли в авральном режиме. По воспоминаниям очевидцев, все причастные к постройке лодки, начиная от конструкторов и заканчивая рядовыми рабочими, трудились в три смены. Но все равно опоздали… Впрочем, это было неудивительно, ведь американская атомная ракетная подлодка «Джордж Вашингтон» была заложена 1 ноября 1957 года, а спущена на воду 9 июня 1959 года. Советскую К-19, чья история отсчитывается с 17 октября 1958 года, спустили на воду 11 октября 1959 года, то есть всего на четыре месяца позже. Правда, при этом и построить первый советский подводный ракетоносец наша промышленность сумела гораздо быстрее американской: за 359 дней против 586!
Однако спешка дала о себе знать: доводкой многих систем и механизмов морякам и судостроителям пришлось заниматься уже на спущенной на воду и официально вошедшей в строй лодке. Не стоит забывать и о том, что этот корабль был первым в своем роде, а значит, неизбежно страдал от множества «детских болезней», как это бывает с любыми головными кораблями.
7 июня 1961 года подводная лодка К-19 вошла в состав Северного флота и была зачислена в состав 206-й отдельной бригады подводных лодок. В том же году субмарина начала выходы в море: в июне она отправилась на участие в больших флотских учениях «Полярный круг». Именно по возвращении с этих учений и произошла первая крупная авария на подлодке с выходом из строя реактора и гибелью восьми моряков. После этого лодку дезактивировали, в 1962 году заменили ей реакторный отсек и сами реакторы и снова вернули в строй.
15 ноября 1969 года лодка едва не потерпела новую катастрофу. Во время боевой подготовки К-19 при погружении столкнулась с американской атомной субмариной Gato. Однако все обошлось лишь смятием носовой оконечности легкого корпуса, и наша лодка своим ходом вернулась на базу, хотя и в надводном положении. А два с половиной года спустя случился тот самый пожар в девятом отсеке.
«Задраить люки!» Чтобы оценить, какое мужество проявили моряки К-19 в тот мрачный день 24 февраля 1972 года, и что им пришлось совершить, чтобы спасти свою лодку и своих товарищей, надо хотя бы коротко описать, в каких условиях произошел пожар. В тот день поздним утром, в начале одиннадцатого, лодка шла экономичным ходом на глубине 120 метров. Это не было предельной глубиной, на которой она могла идти, но всплытие с такой отметки занимало немало времени. А в 10.23, согласно данным флотского расследования, в 9-м отсеке загорелось масло, попавшее на воздухонагреватель фильтра локального узла очистки воздуха.
Эта беда была запрограммирована событиями, случившимися неделей раньше. 17 февраля на трубопроводе судовой гидравлической системы появилась крохотная трещина, из которой и начало сочиться масло. Проблему обнаружили и устранили, но к тому времени масло уже стекло вниз, туда, где находился фильтр вентилятора. А дальше потянулась цепочка трагических совпадений: протекшее масло не убрали (сделать это оказалось невозможно из-за затрудненного доступа в нижнюю часть отсека), кожух фильтра раскалился из-за долгой работы на идущей в подводном положении лодки, а когда масло загорелось, личный состав отсека не сразу это заметил и не сразу оценил опасность.
Когда пламя вырвалось в верхнюю, основную часть отсека, ликвидировать пожар своими силами матросы уже не могли. И только тогда, в 10.54 на лодке прозвучал сигнал тревоги, по которому межотсечные двери тут же были задраены. Каждый отсек должен был бороться с огнем самостоятельно. Обитателям последнего, 10-го отсека, где буквально лежа на торпедах спали 12 человек, это спасло жизнь. Тем, кто находился в 9-м, это подписало смертный приговор. Лишь нескольким матросам из него, когда по приказу командира корабля капитана второго ранга Виктора Кулибабы ненадолго отдраили переборку, чтобы восьмой отсек принял живых из девятого, удалось выйти из объятого огнем помещения. Остальных отрезала стена огня.
[Общий вид и схема отсеков атомной подводной лодки К-19 (отмечен девятый отсек, в котором 24 февраля 1972 года начался пожар).
Невидимый убийца Впрочем, и в восьмом отсеке, где располагались вспомогательные механизмы, кубрик и камбуз, тоже было небезопасно: туда по нарушенной системе подачи воздуха высокого давления стал проникать угарный газ и дым. Пришлось организовывать эвакуацию людей и оттуда в соседний седьмой отсек, а на местах остались только командир электротехнического дивизиона капитан третьего ранга Лев Цыганков и несколько его подчиненных. Они задраили переборочный люк за своими эвакуировавшимися товарищами и вернулись к своим аппаратам и механизмам: без них лодка не могла продолжать всплытие. На то, чтобы остаться в живых, никто из них уже не рассчитывал.
А пожар в девятом отсеке не утихал, продолжая убивать и тех, кто находился поблизости, и тех, кто был в восьмом отсеке, – дымом и угарным газом, и уже добрался до седьмого, турбинного отсека. Здесь люди погибали, не отходя со своих боевых постов, не выпуская из рук штурвалов и рукояток: просто потому, что на минуту снимали изолирующие маски, или от проникающего угарного газа под неплотно прилегающие маски, или просто потому, что иссякали отведенные силы.
Тем временем лодку отделяли от поверхности уже считанные метры воды. Еще несколько мгновений, – и можно открыть рубочный люк и провентилировать отсеки! Но до этого момента угарный газ успел добраться и до шестого отсека, где располагалась главная энергетическая установка корабля – два атомных реактора. И здесь тоже начали погибать моряки, которые не оставляли боевых постов. Например, как только стало понятно, что отсек заполняет невидимая смерть, мичман Александр Новиков начал помогать матросам-срочникам надевать изолирующие маски и успел спасти многих, но не себя…
Операция по оказанию помощи аварийной подлодки К-19 после пожара в девятом отсеке. Снимок сделан с борта спасательного буксира СБ-38, март 1972 года.
Запертые в торпедном В 10.56 подлодка К-19 всплыла на поверхность и начала принудительную вентиляцию отсеков, одновременно передав на базу сообщение о ЧП на борту. Но рассчитывать на скорую помощь было трудно: лодка находилась вдали от родных берегов, в районе всплытия бушевал сильный шторм. Оставалось рассчитывать на то, что экипажу хватит сил, чтобы дождаться спасателей.
Лишь через двое суток к лодке подошло первое судно – сухогруз «Ангарлес». Но ни принять на борт моряков, нуждавшихся в эвакуации, ни завести буксирный конец на лодку не удалось: мешал шторм. Нужно было дождаться спасателей, имеющих специальное оборудование, чтобы попробовать взять К-19 на буксир и начать эвакуацию той части экипажа, которая не требовалась для буксировки корабля. Но на это ушло еще десять суток. Только 8 марта к терпящей бедствие лодке подошли корабли спасательного отряда: крейсер «Александр Невский» и плавбаза «Магомет Гаджиев», а также три буксира (всего в операции по спасению К-19 принимали участие почти три десятка кораблей и судов Северного и Черноморского флотов).
Все это время в кормовом, десятом торпедном отсеке оставались взаперти двенадцать моряков во главе с капитан-лейтенантом Борисом Поляковым. Им грозила смерть от удушья, если бы на третий день вынужденного заключения они не смогли по внутреннему корабельному телефону дать знать о себе своим товарищам в носовых отсеках, а те не сумели бы пустить кислород по трубопроводу, который обеспечивал дифферентовку (выравнивание) лодки. Куда хуже обстояло дело с водой: ее удалось найти только в почти пустой цистерне с пресной водой, и она, как вспоминали потом спасенные, была отвратительной на вкус. Впрочем, выбирать не приходилось. Еще хуже было с продуктами: рассчитывать можно было только на те «заначки», которые отыскались в матросских рундуках, то есть – на четыре пачки чая, две банки сгущенки и консервированную капусту. Все это делили на крохотные порции и ели в полной темноте. Ведь все батарейки в фонариках истощились еще в первые два дня, а электричества на лодке, которая заглушила реакторы, но не смогла запустить резервные дизели, не было.
23 дня в темноте Первых членов экипажа К-19 удалось эвакуировать только 1 марта, на седьмые сутки аварии (1972 год был високосным). Двенадцать моряков по спасательному канату перебрались на борт стоящих рядом кораблей. 3 марта к эвакуации подключился вертолет с большого противолодочного корабля «Вице-адмирал Дрозд», который присоединился к спасательному отряду. С его помощью и по канатам, несмотря на бушующий шторм, с К-19 сняли еще 62 человека. На лодке остались только 19 человек аварийной команды во главе с командиром Кулибабой и 12 моряков, запертых в десятом отсеке. Их удалось вывести, точнее, вынести наружу только 18 марта – через 23 дня после пожара! Очевидцы говорят, что обессилевшим морякам накладывали на глаза повязки, чтобы их, просидевших три недели в темноте, не ослепило мартовское солнце.
2 апреля подводная лодка К-19, пройдя на буксире 2160 морских миль, добралась до Североморска. И только тогда с нее сошел командир – капитан второго ранга Кулибаба.
Позднее, когда закончилось следствие по делу о пожаре, все действия командира экипажа и самих моряков были признаны верными. Командира наградили орденом Боевого Красного Знамени, а руководившего запертыми в десятом отсеке моряками капитан-лейтенанта Бориса Полякова – орденом Красной Звезды. Награды получили и многие другие члены экипажа (как живые, так и погибшие).
После возвращения лодки в родную гавань в течение полутора месяцев ее экипаж, переживший такую колоссальную трагедию, расформировали. А саму К-19 после очередного ремонта, который тянулся с июня по ноябрь 1972 года, вернули в строй. И уже 8 января 1973 года она вышла на свою пятую службу, которую закончила с оценкой «отлично». https://www.liveinternet.ru/users/lisa-snezhok/post466848948/
Если Вам понравилась новость поделитесь с друзьями :
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Информация
Комментировать статьи на сайте возможно только в течении 100 дней со дня публикации.
Симферополь:
Просмотров: 141 | 
Комментариев: (0)
