КРЫМСКИЙ ПОРТАЛ ЧЕРНОБЫЛЬЦЕВ - ЧЕРНОБЫЛЬСКИЙ СПАС

У руководства Украины грандиозные планы на Чернобыль. Уже объявлено, что Чернобыльская зона отчуждения в скором времени станет зоной возрождения. Однако жизнь в ее окрестностях с каждым годом становится только хуже. Деревни, в которых проживают самоселы, беднеют, всюду картина упадка и депрессии. Как живётся людям, которые 35 лет назад пережили техногенную катастрофу? Жалеют ли они, что несмотря на запреты вернулись в родные дома?

Дорога, покрытая древним асфальтом, частные дома из красного кирпича, редкий фонарь вдоль узкоколейки. Первое впечатление, что попадаешь в привычную постсоветскую глубинку. Однако первое впечатление обманчиво, потому что привычным это место не назовешь. Упадочность описанного пейзажа не что иное, как остатки украинского поселка Полесское на севере Киевской области. Его жителей эвакуировали не сразу. Вслед за Припятью переселяли только 30-ти километровую зону. От Полесского да ЧАЭС — в два раза больше.

Однако вскоре очередь дошла и до сел Полесского района, расположенных в 60 километрах от Чернобыля. По сегодняшний день ярлык радиационной зоны с него не снят. В одном из заброшенных домов живет Виталий Лукьяненко — самосел со стажем, — так он себя называет. Несколько лет назад он похоронил жену, теперь сам хозяйничает на подворье. Его одиночество разделяют две собаки, стая кошек и улик с пчелами. С самого рождения Виталий Петрович живет в Полесском. Авария на ЧАЭС не заставила его покинуть родной дом.

Нередким на сегодня гостям старожил перестал удивляться — туристов с каждым годом становится только больше. В забытые села хотят попасть многие. Поначалу, оставшиеся в них жить люди, надеялись, что это пойдет на пользу селу. Думали, что отстроят клуб и на малую родину вернется повзрослевшая чернобыльская молодежь. К сожалению, произошло все ровно наоборот. Как в народной сказке говориться: «Не так сталося, как гадалося».

Такой край загубили
Полесское постепенно превратилось в заброшенное село, а когда-то здесь даже троллейбусное сообщение планировали пустить. Виталий Лукьяненко с радостью водит любопытных туристов по селу. «Когда-то это была больница, а это аптека, в которой я работал, — рассказывает он. Еще у нас сохранились остатки мебельной фабрики, дом культуры, музыкальная школа. Что мешает здесь восстановить жизнь? Радиация? Да нет ее у нас и не было никогда. Только напрасно такой богатейший край угробили», — подытоживает с горечью пенсионер.

За пару лет до Чернобыльской катастрофы проходила перепись населения. В Полесском на тот момент проживало почти 13 000 человек. 60 километров до ЧАЭС считалось безопасным расстоянием. Даже эвакуированных их Припяти сначала перевезли в Полесское, а затем переселяли дальше. Однако со временем по сводкам радиологической разведки радионуклиды добрались и до этих мест.

С целью дезактивации территории на Полесское потратили большие ресурсы. Верхний слой загрязненной почвы снимали несколько раз, только потом асфальтировали. Мыли транс боем дома и деревья, перекрывали крыши, даже разобрали и построили заново клуб. Только о водопроводе забыли, пришлось снимать асфальтное покрытие и после укладки труб стелить его вторично.

Судьба Полесского: жить или уехать?

К сожалению, радиационную обстановку это не улучшило. Споры о дальнейшей судьбе Полесского не утихали почти два года. Местные жители даже ездили в Москву — за правдой, как тогда полагали. Всё сошлось к тому, что в 1989 году приняли окончательное Постановление об эвакуации жителей. Кто-то успел уехать сам, оставшихся еще несколько лет расформировали по различным регионам. Тем не менее жизнь в поселке полностью не умерла. Продолжала функционировать местная пожарная часть и лесное хозяйство, которые работают по сегодняшний день. В центре села, не желая покидать свои дома, остались жить несколько десятков семей.

Виталий Лукьяненко не живет оторванным от мира — у него есть мобильная связь, спутниковый телевизор. Помимо собственных забот по дому он ухаживает за могилами на местном кладбище, охраняет сельскую церквушку. Больше всего Виталий Петрович боится засухи, потому что она почти всегда — предвестник пожаров. Минувшим летом пожары вплотную подошли к Полесскому.

Из-за жары пересыхают колодцы, а чистить их уже некому. Пенсионеру приходится ездить за питьевой водой в ближайший населенный пункт — Раговку. Её жители, в отличие от соседей, хотели отселения — надеялись на обещанные квартиры, чернобыльские льготы. Но их надежды оказались бесполезны. Местный колхоз занимался выращиванием элитных сортов картофеля. Поэтому, чтобы колхоз не лишился лакомых участков земли, уровень радиации в Раговке намеренно занижали.

Радиацию проверять перестали

Самоселы замечают, что в прежние времена несколько раз в году приезжали специалисты из Киева. Радиологи замеряли уровень радиации в селах, где проживали люди. Однако в последние годы это делать перестали. Поговаривают, что бюджетные деньги на это выделять перестали. О том, что продукты, собранные в лесу, могут и сегодня содержать большой радиационный фон местные жители знают. Это, тем не менее, не останавливает их от заготовки грибов и ягод.

Прошло 35 лет с момента катастрофы на ЧАЭС. Сегодня наибольшую опасность представляет собой америций — продукт распада плутония-241, количество которого с каждым годом возрастает. Люди, оставшиеся проживать в Зоне отчуждения, чувствуют его воздействие в первую очередь. Болеют многие, умирают тоже, но из тех, кто однажды остался уже никто не планирует уезжать. К тому же почти все самоселы уверены, что радиация — не самая главная проблема этих мест.

Жителей Чернобыльской зоны больше волнует то, чем живут, как они выражаются — на большой земле. Это в первую очередь — отсутствие работы, мусорные свалки вокруг Чернобыля и пожары. К последствиям радиоактивного заражения самоселы привыкли, и знают, как с ними уживаться. А вот к пожарам и мусору, который свозиться сюда со всей Украины они относятся болезненно. Некоторые именно мусорные свалки считают первопричиной возникновения стихийных бедствий с огнем.

Лето в окрестностях Чернобыля всегда ждут с опасением. Жара ежегодно приносит в чернобыльские леса масштабные пожары. Сухих деревьев в лесу и на обочинах множество, лесники не успевают их вывозить. Недопонимание вызывают новые границы зоны отчуждения, возникшие после создания в 2016-м Чернобыльского биосферного заповедника. «Когда начинает гореть лес нужно стремглав тушить пожар, а не разбираться — чья это территория». Такой вывод делают жители Полесского после пережитых огненных катаклизмов в 2019-2020гг.

Зона: отчуждение и возрождение?

Украинские власти продолжают обсуждать будущее Зоны отчуждения. Экологи уверяют, что только путём привлечения внебюджетных средств о Зоне можно говорить с долгосрочной перспективой. Только на одном туризме много средств не заработаешь. И без того ветхие развалины инфраструктуры урбанистической Припяти вот-вот придут в упадок. Кроме радиолокационной станции «Дуга» скоро нечего будет показывать туристам.

Нужны инвестиции, чтобы создать инновационный парк для ученых, опытные площадки. В Зону должны наконец-то прийти новые технологии. Речь не только о веб-камерах и фото-ловушках для животных. Нужны современные амбициозные проекты и финансовая подушка, которая станет гарантией их реализации. Только таким путем можно обеспечить Чернобыльской зоне будущее.

А пока власти заняты мусором, который планируют сортировать на старых мощностях полигона “Лелев”. Со всех концов сюда свозят бытовые отходы. На Чернобыльских пейзажах постепенно вырастают новые терриконы — мусорные. Очередной эксперимент, внедряемый вокруг площадок ЧАЭС, пока не внушает оптимизма. Опыт эксперимента 35-летней давности всем хорошо известен. Чем закончатся экспериментальные исследования в контексте мусорных полигонов — покажет ближайший отчет экологов.

Пока прогноз не утешительный, поэтому говорить о возрождении территории отчуждения — преждевременно. Внешне пессимистический уклад жизни людей, отдавших предпочтение жизни в селах Чернобыльской зоны, также мало радует. Возникает вопрос — откуда эти люди берут силы? Недавно у них забрали почти последнее — реку Уж, правый приток Припяти. У берегов небольшой речушки местные рыбаки издавна ловили рыбу. С 2016-го реку причислили к Национальному биосферному заповеднику — ловлю и доступ к водоёму запретили. Вот таким бывает соседство с Чернобылем.

На всё это Виталий Петрович Лукьяненко с оптимизмом говорит следующее: «Дышать мне пока не запрещают, значит будем жить». Трудно с ним не согласиться. Прощаясь улыбчиво с туристами, пенсионер спешит к своим собакам, стае кошек и улику с пчелами…

https://chernobylhistory.com/zhizn-po-sosedstvu-s-chernobylem/

Если Вам понравилась новость поделитесь с друзьями :

html-cсылка на публикацию
BB-cсылка на публикацию
Прямая ссылка на публикацию

• Share this on Facebook
• Tweet This!
• Add this to Google Bookmarks
• Add this to Yandex.Bookmarks
• Blog this on Blogger