Повышение затронет:
социальные пенсии;
страховые пенсии по старости;
страховые пенсии по инвалидности;
пенсии по потере кормильца;
выплаты по государственному пенсионному обеспечению. Информация отсюда: https://ppt.ru/news/posobiya/pensii-i-posobiya-vyrastut. Неизменными скорее всего останутся ЕДВ и компенсации в ВВЗ, как и сохраненные (по ФЗ 208 от 21.07.2014 г.) пенсии крымчан. Но руководствоваться будем документом, а не сообщениями СМИ. Подождем.
Вопрос является актуальным для всех чернобыльцев, которые получают фиксированные компенсации ВВЗ в зависимости от группы инвалидности, в том числе и для крымчан с сохранённой пенсией. Актуальность вопроса заключается в том, что все граждане РФ имеют право на возмещение причинённого здоровью вреда в полном объёме. При этом пенсия, назначенная в связи с причинением вреда здоровью, при исчислении размера возмещении вреда здоровью не учитывается. История, аналогичная крымской, была в РФ. В РФ пенсии чернобыльцам до 02 марта 1996 года устанавливались в размере утраченного фактического заработка за период ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС или перед установлением инвалидности (степени утраты профессиональной трудоспособности). При исчислении пенсии учитывалась степень утраты профессиональной трудоспособности. Пенсия исчислялась по нормам законодательства по возмещению вреда здоровью, полученному при трудовых увечьях и профессиональных заболеваниях. Чернобыльцы через суды добивались таких же выплат со своих работодателей, которые к тому времени ещё существовали. Таким образом, до 02 марта 1996 года некоторые чернобыльцы имели возможность получать фактически две выплаты, исчисленные по законодательству для трудовых увечий. Это были две значительные выплаты. С 02 марта 1996 года для чернобыльцев была введена пенсия по общему пенсионному законодательству РФ с определёнными преимуществами и возмещение вреда здоровью, исчисляемое по законодательству о трудовых увечьях. Эти выплаты осуществляли государственные структуры соцзащиты, а затем пенсию - пенсионный фонд, ВВЗ - органы соцзащиты. Одновременно с 02 марта 1996 года работодатели прекратили выплаты возмещений вреда здоровью. С 15 февраля 2001 года вместо СУММЫ ВВЗ чернобыльцам стали назначать КОМПЕНСАЦИЮ ВВЗ в зависимости от группы инвалидности. Те граждане, которые получали СУММУ ВВЗ имели право её сохранить вместо КОМПЕНСАЦИИ ВВЗ (если, естественно, она была больше КОМПЕНСАЦИИ). При этом, Конституционный Суд РФ высказал свою правовую позицию, о которой я написал в первом своём комментарии к этой публикации. Таким образом, нет никаких препятствий для обращения любого чернобыльца в суд по установлению дополнительных выплат к КОМПЕНСАЦИИ ВВЗ. О таких возможностях я говорю всегда и везде, в том числе указывал и на этом портале. По поводу такой судебной практики мне ничего не известно. Если бы такие судебные дела были, то их невозможно было бы утаить. В правовых системах Консультант+ и Гарант никаких аналогичных решений нет. Если бы такие дела были и закончились не в пользу граждан, то государственные структуры распространили бы такую информацию в своих организациях через информационные письма; эти информационные письма попали бы в КОНСУЛЬТАНТ+ и т.д. Если бы такие дела были и закончились в пользу граждан, то сами граждане проинформировали других таких же людей. Пошла бы лавина дел, как это было в начале 2000 годов в РФ, когда каждый год в городе Рязани рассматривали более 1000 (Тысячи) дел. Не знаю как оценить позицию Пропорционального по опыту судебной практики. Если есть такая положительная судебная практика, то о ней надо проинформировать. Если такой положительной практики нет, то и информировать не о чем. А. А. Масловский.
Письмо чернобыльской некоммерческой организации действительно бесполезное. Ни при каких обстоятельствах просьбы, высказанные в письме, не могут быть удовлетворены. Подобные письма дают пенсионерам надежду, которой не суждено сбыться. В надежде на такие письма, другие возможные пути увеличения выплат не ищутся и не рассматриваются. В письме усматривается какая-то демагогия. Такие письма настраивают других пенсионеров против тех, в чьих якобы интересах подготовлено письмо. Таким образом, кроме того, что письмо - бесполезное, оно ещё и вредное. Таких писем не должно появляться, они бросают тень и на все некоммерческие организации. У части людей, которые интересуются темой, может возникнуть мысль о том, что такое письмо инициировано власть имущими для отвлечения граждан от других путей отстаивания своих прав. Необходимо изучить чернобыльское законодательство СССР, РСФСР, РФ, Украины, законодательство РФ в отношении Крыма. Наметить возможные пути и заниматься реальной работой, а не направлять такие письма. Ответ на письмо Минтруда России является законным и ясным. А. А. Масловский.
Уважаемый, Александр Алексеевич! В своем комментарии Вы действительно поставили \"архиважный\" вопрос, в частности для инвалидов чернобыльцев севастопольцев и крымчан, значительная часть из которых находятся на так называемых сохраненных (по 208-ФЗ от 21.07.2014) пенсиях. Эти пенсии в свое время назначались по украинскому законодательству из заработка за работу в зоне отчуждения. Вопросом исчисления компенсации в ВВЗ из заработка в зоне отчуждения по решению суда занимается Пропорциональный Геннадий Николаевич, (информация о котором имеется на нашем сайте) предлагавший свою помощь и крымчанам. Некоторые севастопольцы заключили с ним соотв. договора. У Пропорционального есть опыт судебной практики по этому вопросу за пределами Крыма, но о нем мы не информированы. Хотелось бы знать Ваше мнение по поводу того - насколько этот вопрос актуален для крымчан, получающих компенсацию в ВВЗ в фиксированных сумах, учитывая их специфику сохраненных пенсий и тот факт, что они не индексируются.
Админ. сайта. Клименко Григорий
Воспоминания о тягостных моментах аварийной ночи от лица героев участников ликвидации последствий аварии на ЧАЭС…
Вспоминает Аркадий Усков, старший инженер по эксплуатации реакторного цеха на первом энергоблоке.
«…26 апреля… 4 ч. 50 мин. Подъехали к АПК-1. Набегу запрыгнули в вестибюль. У АПК-1 увидели служебный автомобиль горкома партии. Возле штаба Гражданской обороны скопились работники и командиры цехов. Внутри увидели не выпускающего из рук телефонную трубку – директора ЧАЭС Брюханова. Удивились, что нет на месте главного инженера Фомина.
Спрашиваем – что случилось. Отвечают: взрыв на четвертом блоке в момент его остановки, подробности не известны. Пожар, вспыхнувший в момент взрыва, уже погашен. На крыше машинного зала — силами пожарной бригады, в самом машинном зале – персоналом турбинного цеха. Все силы брошены на то, чтобы исключить повторное возгорание. В специальные баки было слито машинное масло, завершался процесс вытеснения водорода из 7 и 8 генераторов.
Ускоряя шаг, мы с тревогой подошли к кабинету начальника смены первого энергоблока. Спрашиваем, что произошло – толком никто ничего не знал. Говорят, что ночью слышали два взрыва. Успокоило то, что, несмотря на очевидность произошедшей аварии, первые два блока несут номинальные нагрузки. Отказов в работе оборудования нет. Все работы на 1-м реакторе и его системах остановлены. Режим роботы — с повышенным вниманием. Зашел посмотреть в ЦЗ-2 — все люди на своих местах. Внешне сотрудники выглядели покойно, но тревожность «звенела отовсюду» — в зале была включена сигнализация радиологической опасности. Бронированные двери ЦЗ-2 задраены.
Главная задача — охлаждение активной зоны реактора
Тишину нарушил звонок от начальника смены реакторного цеха Чугунова. Все знали, что он пошел на разведку. Его слова звучали как приговор, первые пару минут мы не могли произнести ни слова. Чугунов сказал, что дела скверные, 4-й реактор взорвался — повсюду критические уровни радиации. Фон зашкаливает, есть множественные провалы, реактор 4-го превращен в развалины. Чугунов и Сытников – заместитель главного инженера по эксплуатации, сделали попытку открыть арматуру системы охлаждения реактора. Попытка оказалась безрезультатной.
…6 часов 15 мин. Вышли в коридор, идем в сторону 4-го энергоблока. Я немного отстал, захватил специальную арматуру для усиления рычага при открытии задвижки. Возле БЩУ-2 увидели начальника цеха дезактивации Курочкина. Он был экипирован – хоть сейчас в бой: комбинезон, каска, сапоги, противогаз. Во всей этой экипировке он ходил взад-вперед и нервно мерял шагами коридор. Зачем он это делал – мы так и не поняли.
Перед самим БЩУ-4 провис подвесной потолок, сверху ручьем лилась вода, пришлось пригнуться, чтобы пройти. Дошли до БЩУ-4. За столом, склонив голову, сидел начальник смены Сытников, рядом Саня Акимов, повсюду разложены технологические схемы. Сытников плохо себя чувствовал, это было очевидно, его постоянно тошнило. Сытников с Чугуевым находились на блоке с двух часов ночи.
Смотрим все вместе на приборы и ничего не понимаем. Пульт СИУР замер, словно мёртвый, все приборы молчат. Ни одна кнопка вызова не работает. Рядом с пультом стоит Лёня Топтунов – худой молодой парень в очках. Растерянный, подавленный, он стоит, молча глядя на приборы.
С промежутком в несколько секунд постоянно звонят телефоны — нервы у всех на пределе. Группа начальников цехов и командиров Гражданской обороны решает, куда подавать воду. После обсуждений – решение принято. Вода через барабаны-сепараторы запущена в отпускные трубы главных циркуляционных насосов. Главная задача нашей смены — сделать максимум возможного для охлаждения активной зоны реактора.
Огненное свечение внутри взорвавшегося реактора Вспоминает Николай Соловьев, машинист-обходчик турбинного цеха.
«… Ночью мы услышали сотрясение, подобное тому, которое случается во время землетрясения. Почти сразу же позвонил Удовиченко. Сказал бежать мне наверх — мол, на 4-ом что-то плохое произошло. Я побежал наверх, почти молча мы стояли над четвертой турбиной и смотрели в сторону 4-го энергоблока. Там было все в чёрном дыму, через пару минут сквозняком эту пыль принесло прямо на нас. О том, что это была радиационная пыль, мы тогда даже не догадывались. Почти одновременно с ощущением сквозного холодка по коже сработала светозвуковая сигнализация. Это был сигнал повышенной радиационной опасности, мы побежали обратно вниз.
Через несколько часов решили снова посмотреть на картину происходящего. Уже отчетливо было видно разрушенную часть 4-го энергоблока, из реакторного котлована проступало огненное свечение. Всюду были пожарные машины — спасатели старались лить воду непосредственно в эпицентр красного свечения внутри котлована. Огненное сияние было настолько мощным, что я подумал — вряд ли вода туда долетит, вероятно, испарится.
Люди вокруг ходили словно чумные, некоторых подташнивало. Идем и слышим команду: «Разойдись, разойдись!» Мы прижались к стенке, смотрим, на носилках выносят Володю Шашенка. Среди тех, кто нёс носилки, я узнал Петра Паламарчука — он был наладчиком смены. Вместе с Володей он принимал участие в испытаниях на 4-м энергоблоке, которые проходили ночью.
Шашенок в момент взрыва находился непосредственно в машинном зале. Петр Паламарчук вытащил его оттуда еле живым — в этот же день Володя Шашенок умер. Паламарчук получил сильное радиационное облучение – 600 бэр, в тяжелейшем состоянии его увезли в больницу. Потом его ждала Московская клиническая больница№6, он был среди самых тяжелых больных. Много операция перенес, но выжил.
…Я побежал на четвертый блок. Смотрю, под ногами лежит стекло, там вдоль секции-А были большие окна. Подумал тогда, что если бы взорвался генератор, то стекла должны были вылететь наружу – а они внутри. Стало быть, какая-то ударная сила была снаружи?
На 4-ом реакторе всё рухнуло, кровлю разорвало на куски
На площадке пусковых насосов увидел, что на трубопроводы упали бетонные плиты. Всё вокруг было в пару. На шестой турбине в самом помещении в полнейшем потрясении сидели ребята. Я подошел к ним, спросил, что случилось. Они сказали, что сами толком ничего не знают. Зашел на седьмую турбину, на четвертый блок. Увидел там Славу Бражника – ему было совсем плохо, он ходил на блочный щит. Говорит: «Там все рухнуло, кровлю разорвало на куски, всюду мусор, обломки оборудования. У Славы ни царапины, а состояние критическое, подумал — или переволновался или таблеток каких-то наглотался .
…На вторую ночь мы приехали, по графику, в 00 часов. Третий блок стоял, его остановили через несколько минут после взрыва, первый и второй ещё продолжали работать. С 4-го энергоблока текла грязная вода, накопившаяся в ходе тушения пожара — вода подошла до минусовых отметок. Мы стали чистить трапы, чтобы дать возможность воде попадать в трапные баки. Это было необходимо, чтобы запустить насосы для откачки воды.
Когда остановили и первый энергоблок, ситуация усложнилась. Где брать электроэнергию для собственных нужд? Нашли выход из положения — решили оставить рабочей только одну турбину. Я отчитался, что минусовые отметки затапливает, а там, в помещении датчики давления. Говорю, сейчас замкнет контакты, защита сработает и турбина остановится. Так и случилось — сработала наша АЗ-5, и возможность иметь электроэнергию для собственных нужд была утрачена.
Начали искать выход из ситуации. Нашли единственный возможный способ — подключиться от дизельных генераторов. Ребята оперативно запустили дизели и мы, получив источник электроэнергии, смогли запускать насосы охлаждения. Жаль, что долго работать они не смогли — сказался температурный режим и забитые теплообменники. Приходилось вручную контролировать режим и всю ночь то включать, то выключать насосы»…
Подобные воспоминания — летопись того, что пришлось увидеть и пережить сотрудникам станции в ночь аварии и после неё. Можно по-разному оценивать их моральную выдержку, и профессионализм. Но все же не стоит забывать, что благодаря этим людям, мы имеем возможность жить…
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Информация
Комментировать статьи на сайте возможно только в течении 100 дней со дня публикации.