Что касается выплат по Закону 1244-1 чернобыльцам.
Забывая подать заявления на выплату ежегодной компенсации, в частности за вред здоровью они ее не получают. Поэтому, чернобыльцы высказывали пожелания об упрощении порядка, чтобы такая и подобные компенсации выплачивались в беззаявительном порядке. Но Правительство усложнило этот процесс и теперь к началу следующего года количество чернобыльцев оставшихся без таких выплат может увеличиться. Считаю, что Государство обязано выплачивать положенные по Закону выплаты не спрашивая на то желания получателя такой выплаты, без заявлений от них.
Уважаемые крымчане чернобыльцы, пользователи сайта. Эта публикация к 8.15 час. 14 октября имеет 1060 просмотров, но только 15 человек проголосовавших в опросе. Неужели не интресен итог? Не верю что Вы столь инертны. Пожалуйста активней, включайтесь в процесс. Не отмалчивайтесь, Ваше мнение важно! И оно будет иметь немаловажное значение.Если Вы, уважаемые пользователи сайта не находите свой вариант ответа в опросе, предложите его в комментарии к публикации, как это сделал Самбурский Г.А.
Не секрет, что некоторые чернобыльцы, забывая подать заявления на выплату ежегодной компенсации, в частности за вред здоровью в итоге ее не получают. По этой причине чернобыльцы высказывали пожелания об упрощении процесса, чтобы такая и подобные компенсации выплачивались в беззаявительном порядке. Однако внесенные Правительством изменения в порядок начисления таких выплат созданием излишней волокиты усложнили этот процесс и теперь возможно к концу года, к сожалению количество чернобыльцев не получивших такие выплаты может увеличиться. Сведений о получателях таких выплат у плательщика предостаточно. Сколько можно перепроверять их?
Уважаемая администрация сайта, уважаемый Григорий Яковлевич, вы как- то там на редакторском совете сайта определитесь..... Вот вы предлагаете проголосовать и сказать наше мнение о товарище Ткачёвой М.Р. Никого не хочу обидеть, выражаю только своё личное мнение, но думаю, что я не одинок в своих мыслях. Я не знаю этого человека, не знаю, чем она конкретно занимается, автором каких инициатив является, что реально сделала в своем регионе и в Крыму и т.д и т.п. Перечень вышеперечисленных ссылок по печатным и видео-материалам абсолютно не проясняет картину об информационном массиве деятельности уважаемой Ткачёвой Марины Рувиновны как в общественно-социальной так и чернобыльской направленности. Более чем за полторы суток нахождения статьи на сайте, сегодня на 19.40 проголосовало всего 13 человек из просмотревших эту статью 270 человек. Это только 4,8 % !!! Так вот стоит ли ставить на сайте вопрос о голосовании за человека, о деятельности которого, никто не знает ???
Юрий Романович Издрык — украинский писатель, поэт, журналист, переводчик, художник, композитор. Но сегодня разговор с ним не о культурологии и не о литературе, а о Чернобыльской катастрофе. Мало кто знает о жизни писателя с этого ракурса. Юрий Издрык – ликвидатор последствий Чернобыльской катастрофы. В этой статье читайте о пребывании Юрия в Зоне отчуждения, о радиоактивных матрасах, о мизерной благодарности ликвидаторам последствий катастрофы.
– Юрий, расскажите больше о вашем пребывании в Чернобыльской зоне. Как вы туда попали?
– Тогда это делалось очень просто. Я был военнообязанным, имел офицерское звание после окончания Львовского Политехнического института. Мне позвонили из военкомата, сказать зайти — якобы нужно уточнить кое-что в документах. Взяв военный билет, я пришел к ним. Оттуда меня уже не выпустили. Почему? Все происходило в условиях секретности — по сути, мобилизация проходила тайно, о ней на улицах не кричали.
Далее все это выглядело довольно рутинно. Нас привезли в какой-то палаточный лагерь за колючей проволокой, который был под охраной военных. Тогда я решил, что охрана из внутренних войск, так как на караулах дежурили с собаками. Оказалось, что мы попали непосредственно в эпицентр Чернобыльской катастрофы. Жили в палаточном городке и каждый день ездили на станцию строить саркофаг. Хотя даже не знали, что строим на самом деле. Слова такого как «саркофаг” не произносилось, его никто не использовал в контексте Чернобыльской станции.
– Сколько времени продолжалось пребывание в Чернобыльской зоне?
– Призывали меня изначально всего на один месяц, но пробыл там целых три. Тех, кого призывали на три месяца — держали около года. Считаю, что мне крупно повезло — я попал в зону не по линии Министерства обороны. Моя командировка была по линии внутренних войск, поэтому я сразу попал в пожарную часть. Мы возили пожарными машинами воду на строящийся объект, который потом стал так называемым саркофагом. Вода нужна была для цементного раствора — брали её из реки, возили на станцию, заливали в бетономешалку.
Средства защиты, радиационные матрасы, НЕ любовь к комсомолу – Какие средства защиты использовались в радиоактивной зоне?
– Респиратор и практически все. Когда мы шли в запретную зону, на ЧАЭС переодевались в рабочую одежду. Возвращаясь, сбрасывали с себя все, принимали душ и переодевались в чистую одежду. Рабочая одежда была одноразовой — сначала было так, потом уже не слишком на это обращали внимание.
– Сколько времени можно было находиться на высокорадиоактивных участках ЧАЭС?
– Это очень зависело от того, кто и где работал. Были люди, которые непосредственно жили в Зоне или на самой на станции. Было понятно, что там другие условия. У нас были так называемые «индивидуальные накопители радиации». Они фиксировали общую дозу радиации, которую человек получал за все время пребывания там. Эти накопители никто не контролировал, да и мы не особо интересовались количеством поглощенной за день радиации. Не забывайте, это была Советская система — что нам говорили, то мы и делали. Такова особенность советского тоталитаризма. Только спустя время каждый из нас осознал — где был, и через что пришлось пройти.
– С какими трудностями вы сталкивались?
– Нужно было быстро адаптироваться к палаточному образу жизни. Спать приходилось на соломе, но страшное было не это. Дело в том, что солома для матрасов собиралась с близлежащих полей — и она, разумеется, была радиоактивной. Особого выбора не было — приходилось спать или на земле или на радиоактивном матрасе. Все выбирали второй вариант, ну хоть какая-то ностальгия.
Для меня ещё было проблемой, когда меня пытались продвинуть в какое-то комсомольское лидерство. Я страшно это ненавидел и всячески избегал, видно это поняли, со временем меня оставили в покое. Мне всегда было интереснее заниматься творчеством, а не раздавать вымпелы. С тех пор я в каком-то смысле веду маргинальный образ жизни — не стремлюсь к контактам с социумом.
Чернобыльские будни: страх, болезни и алкоголь – Как повлияло пребывания в Чернобыльской зоне на вас?
– Спустя какое-то время все почувствовали влияние радиации, проблемы были почти у каждого. С нашего взвода живых осталось около 10% людей. Тот, кто уже приходил в зону с какой болезнью — чувствовал её резкое обострение. У кого были легкие проблемы с сердцем — становился клиническим сердечником.
Кроме того, среди ликвидаторов было много людей старшего возраста — эти умирали в числе первых. У меня были приступы мигрени, которые не исчезли до сих пор. Никакими лекарствами, кроме мокрых компрессов из теплого молока, я не могу спастись. Сейчас у меня сильно упало зрение, и это, оказывается, не проблема офтальмологии, а проблема мозга. Врачи говорят, что это может быть связано с Чернобылем.
– Были летальные случаи в зоне с кем-то из вашего окружения?
– Летальных случаев, связанных с радиацией, практически нет. Были случаи, когда кому-то становилось плохо, сразу вызвали врача, но каких-то эксцессов я не помню. Больше летальных эпизодов было связанно с автомобильными авариями. В самом начале все страшно много пили водки, поговаривали, что она каким-то образом выводит радиацию. Пьяные солдаты первое время даже садились за руль. Но эта пьяная эпопея с водителями очень быстро закончилась. Был введен неписаный закон — алкоголь только для офицерского состава. Только высший офицерский состав, начиная от полковника, могли пить коньяк. А все остальные должны быть трезвыми.
Чернобыльские младенцы-мутанты — плод больной фантазии – Расскажите, каким вы видите влияние радиации в дальнейшем?
– Радиация, так или иначе, проходит, а жизнь в Зоне отчуждения продолжается. И это не может не вселять надежду. Я думаю, что человеческий страх, связанный с радиацией — преувеличение. Гораздо страшнее была неизвестность, надуманная секретность, и незнание элементарных правил радиационной безопасности.
Незнание того, что на самом деле стоит за так высокой дозой радиации породило массу слухов. Они зачастую вредили больше, чем сама радиация — был дикий страх от неизвестности. Сейчас мы знаем, что двухголовые или двуногие младенцы-мутанты, рожденные после аварии — не более, чем больная фантазия. Знай тогда правду, многих бы болезней нервнопаралитического плана не пришлось бы и вовсе диагностировать. Люди были запуганы, и этот страх породил большие проблемы.
Сегодня эта проблема волнует не многих, меня она больше интересует в контексте справедливого отношения к ликвидаторам. Я ликвидатор второй категории, но получаю минимальную пенсию. Мало того, даже ее каждый год стараются забрать или урезать. Было время, когда ее нужно было буквально выгрызать в суде. Меня Чернобыль в какой-то степени закалил — я научился выживать.
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Информация
Комментировать статьи на сайте возможно только в течении 100 дней со дня публикации.
Симферополь:
Навстречу 35-й ГОДОВЩИНЕ!
Союзу "Чернобыль" России - 30 лет. Часть 8
Просмотров: 796 | 
Комментариев: (0)
