Рассказывает путешественник, фотограф Александр Ведерников
Город Припять.
Мы в это время уже спали, мы ничего не подозревали, только наутро пошли посмотреть, увидели, что четвертого блока нет, просто нет. Третий и четвертый блок стоят вместе, два параллелепипеда, правого параллелепипеда не было. Там были дозиметристы, такие были цифры, что впору было бежать: 200 миллирентген в час по гамма, 4 тысячи бета на сантиметр квадратный в минуту. Главное, ты никак не пощупаешь эту беду, пока приборчик тебе не покажет, ты ничего не поймешь. Солнышко светило, ни одного облачка.
Непосредственно погибшие в первые два-три дня — это были пожарные. Надо было тушить огонь, они получили смертельные дозы сразу же. Это несколько человек. Потом туда пригнали огромное количество солдатиков. По идее там вроде контролировали, какую они дозу получают. Приехал, уехал, их же как в командировку туда направляли, химические войска это называется. Сколько их умерло — это может быть тысячи людей, десятки даже тысяч. Графит, из которого сифонит 10 тысяч рентген в час, ты берешь не голыми руками, а в перчатках, несешь, сбрасываешь с крыши. Что за это время ты получаешь? Смертельную дозу можешь получить. Многие просто с горя заливали свое состояние алкоголем, благо его было навалом в городе.
Приехали автобусы производить эвакуацию, их было много, сотня, может быть две сотни автобусов, всех жителей туда загружали. Большинство как раз думало о том, что через несколько дней вернемся, все вещи остались, взяли минимально с собой, документы, деньги. Я помню, кошку Марфу мы вывозили, все переживали, чтобы с ней ничего не случилось. Кто-то боялся, кто-то нет, а кто-то просто ничего не понимал. Нас по идее должны были разместить в деревнях, но все захотели домой, к маме, в Москву, в Питер, в Киев, кто куда. И уговорили автобусы ехать туда. Автобусы, естественно, были грязные, на колесах, на корпусе, таким образом радиация попала в Киев.
В сентябре-октябре 1986 года приезжали грузовики и все оттуда вывозили. Я самолично друзьям помогал грузить мебель, потому что большинство получили квартиры. Там стояла эта мебель, которую как-то отмыли, сразу всю обстановку не поменяешь. Все было как в лучших традициях советского времени. Милиция охраняла город, там был полный порядок. В 1988, по-моему, году было принято решение о том, что не нужно больше этого делать и фактически город отдали на разграбление мародерам. Представляете, есть здание обычное, из бетона, стекла, достаточно разбить стекло или сломать дверь и вода, дождь, снег начинает попадать внутрь. Если бы все это было задраено, стояли бы долго и ничего бы с ними не было.
Тема самоселов — это отдельная тема. Я был в сёлах Куповатое, Парышев, там отдельные семьи живут, у них полностью в порядке дом, скотина, порося, овцы, даже коровы у некоторых есть. Еще контраст такой: в соседнем доме никто не живет. Это же Украина, там бурная растительность, кустарник все обвивает, все эти дома. Фильм «Сталкер» можно было снимать. Когда я был на крыше 16-этажных домов, у меня было ощущение, что им тоже недолго стоять осталось. Мурашки по спине оттого, что сейчас ты полетишь вместе с этим зданием. Животные есть на всей территории Чернобыльской зоны — это контингент, которому там хорошо. Сейчас их никто не трогает, они размножились — кабаны, лоси, лисы. У них шерсть, конечно, у всех грязная, но не в смысле грязная, а радиоактивная.
Рыбы, говорят, в Припяти немереное количество. Люди ловят, проверяют — чистая, можно есть. Сам я в этом не участвовал, но самоселы мне рассказывали: а что бояться? Померил и на сковородку. Там есть местная знаменитость лис Семен, мне удалось в мае его сфотографировать. Это прикольный такой товарищ, общительный очень, он выходит к людям, где кухня, где какие-то пункты питания, там его подкармливают. На моих глазах он появился прямо на фоне стеллы «Припять».
В Припяти, конечно, радиация есть. Заходишь в детский сад, там вроде бы все эти кроватки, все это осталось, какие-то куклы валяются, никто там никогда не убирается, страшная грязь. Я был в Припяти, я даже тренировался вместе с волейбольной командой этого города, занимался тогда волейболом, мне нечего по вечерам было делать, я ходил в спортзал. Современный спортзал, пол из лиственницы, все по уму сделано, а сейчас там дерево выросло в этом спортзале.
Материал - Екатерина Лушникова
https://www.svoboda.org/a/29025570.htmlPS: Александр Ведерников — из Чернобыля и Припяти автор «Огонька» более 30 лет назад работал на ЧАЭС как физик, побывал там как фотограф.
Чернобыль Ведерникова / К 30-летию памяти и жизни
здесь:
Если Вам понравилась новость поделитесь с друзьями :
| html-cсылка на публикацию |
|
| BB-cсылка на публикацию |
|
| Прямая ссылка на публикацию |
|
