Что касается выплат по Закону 1244-1 чернобыльцам.
Забывая подать заявления на выплату ежегодной компенсации, в частности за вред здоровью они ее не получают. Поэтому, чернобыльцы высказывали пожелания об упрощении порядка, чтобы такая и подобные компенсации выплачивались в беззаявительном порядке. Но Правительство усложнило этот процесс и теперь к началу следующего года количество чернобыльцев оставшихся без таких выплат может увеличиться. Считаю, что Государство обязано выплачивать положенные по Закону выплаты не спрашивая на то желания получателя такой выплаты, без заявлений от них.
Уважаемые крымчане чернобыльцы, пользователи сайта. Эта публикация к 8.15 час. 14 октября имеет 1060 просмотров, но только 15 человек проголосовавших в опросе. Неужели не интресен итог? Не верю что Вы столь инертны. Пожалуйста активней, включайтесь в процесс. Не отмалчивайтесь, Ваше мнение важно! И оно будет иметь немаловажное значение.Если Вы, уважаемые пользователи сайта не находите свой вариант ответа в опросе, предложите его в комментарии к публикации, как это сделал Самбурский Г.А.
Не секрет, что некоторые чернобыльцы, забывая подать заявления на выплату ежегодной компенсации, в частности за вред здоровью в итоге ее не получают. По этой причине чернобыльцы высказывали пожелания об упрощении процесса, чтобы такая и подобные компенсации выплачивались в беззаявительном порядке. Однако внесенные Правительством изменения в порядок начисления таких выплат созданием излишней волокиты усложнили этот процесс и теперь возможно к концу года, к сожалению количество чернобыльцев не получивших такие выплаты может увеличиться. Сведений о получателях таких выплат у плательщика предостаточно. Сколько можно перепроверять их?
Уважаемая администрация сайта, уважаемый Григорий Яковлевич, вы как- то там на редакторском совете сайта определитесь..... Вот вы предлагаете проголосовать и сказать наше мнение о товарище Ткачёвой М.Р. Никого не хочу обидеть, выражаю только своё личное мнение, но думаю, что я не одинок в своих мыслях. Я не знаю этого человека, не знаю, чем она конкретно занимается, автором каких инициатив является, что реально сделала в своем регионе и в Крыму и т.д и т.п. Перечень вышеперечисленных ссылок по печатным и видео-материалам абсолютно не проясняет картину об информационном массиве деятельности уважаемой Ткачёвой Марины Рувиновны как в общественно-социальной так и чернобыльской направленности. Более чем за полторы суток нахождения статьи на сайте, сегодня на 19.40 проголосовало всего 13 человек из просмотревших эту статью 270 человек. Это только 4,8 % !!! Так вот стоит ли ставить на сайте вопрос о голосовании за человека, о деятельности которого, никто не знает ???
Один из множества могильников заражённой техники "Рассоха". Тысячи военной и гражданской техники, на миг принявшей на себя удар, послужив крохотной защитой людям, превратились в груды радиоактивных элементов. ЧЕРНОБЫЛЬ ВОЙНА?! ЧАСТЬ 9 ВОСПОМИНАНИЯ ЛИКВИДАТОРА КАТАСТРОФЫ НА ЧАЭС 1986 ГОДА
ДОЛГИЙ ПУТЬ ДОМОЙ...ч.1
14 октября 1986 года, несмотря на то, что мы далеко за пол ночь не могли наговорится, так как тревожные мысли и в то же время приятные, создавали какой то дискомфорт в организме не давая нервной системе прийти в норму, для наступления сна, мы не были готовы. По этому, не смотря на очень поздний отбой, практически все с первыми шорохами проснулись гораздо раньше 6-00. Набросив на себя кто телогрейку, кто бушлат, выли из палатки, присев на корточки, закурили в полумраке, так как до восхода солнца, ещё было далеко. Послышались шаги, кто то шёл по тропинке из туфа и породы, отчётливый шум и срежет под обувью пароды и туфа. Из –за палатки вышел офицер, в наброшенном на плечи бушлате, это был командир полка. Прервав жестом руки, наши движения на вставание: Тихо, тихо, вольно, сидите! Что ребята не смогли толком поспать? Это нервы ребята, вот и я сам брожу, полночи по территории. Всё будет нормально, полевая кухня гудит давно, завтрак готовится, скоро подъём и с первыми лучами солнца снимаем лагерь и вперёд! –сказал командир и пошагал дальше по территории .
Подъём в 6-00, общее построение управления полка в/ч 48777. Бреемся, умываемся, приводим себя в порядок, ответственные за имущество, при разборе палаточного городка проверяют наличие имущества. После завтрака приступаем, всё имущество кроме прицепного к технике, грузим в КАМАЗы. Выдвигаемся в пункт погрузки на железнодорожную станцию Овруч Житомирской области. А сейчас всё по распорядку!- сказал командир полка. Время приведения внешнего вида в порядок , до завтрака казалось тянулось тягучей резиной из неизвестного и очень тягучего добавления. Завтрак, действительно был очень быстрый, но не потому, что было сказано завтракать быстро, просто еда не шла, даже тушёнка и сгущённое молоко.
Но вдруг, перед самым построением для распределения сил и задач по разбору палаточного городка полка, произошло то, чего мы ни как не ожидали и не были к этому готовы. Офицеры штаба управления полка, приказали выйти из своих палаток и отойти на расстояние 10-ти метров и встать повернувшись лицом к палаткам. Не было секретом для многих, что во взводах солдат срочной службы, были фотоаппараты и мы зачастую брали их с собой в зону отчуждения, где наш полк выполнял задачи и естественно делали снимки, даже на фоне аварийного энергоблока. Сейчас трудно припомнить , коснулась ли эта процедура «партизан» военнослужащих призванных на 180-ти дневные сборы, но выставив нас из своих палаток, офицеры устроили настоящий обыск, досмотр личных вещей каждого. Находя такие фото, они не спрашивали чьи это вещи, потому как скорее всего, не имели такого предписания, с целью наказания того у кого нашли фото из зоны отчуждения, а просто находя фото , изымали их, это касалось всех фото сделанных здесь на ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС.
Это оказалось просто шоком для нас, потому ка были уничтожены все фото. Попытки путём человеческих переговоров, о возврате хотя бы некоторых снимков, сделанных не в зоне отчуждения и это наша память, об этих месяцах проведённых на ЛПК В Чернобыле, но всё было без успешно. Хорошо , что они не додумались обыскать карманы формы и военные билеты. Потому как, у многих из нас, была такая привычка носить в военных билетах фотографии, дорогих и близких людей, ну и за одно вложив туда по несколько фото Чернобыльских, вот по этому всё же удалось сохранить некоторые фото, у меня их находилось в военнике, вместе с фото любимой девушки около 10 штук, и я их сохранил. Наконец дана команда к сбору и погрузке всего имеющегося нашего имущества, приказано, лишь оставить на каждого , по полному комплекту х/б. После окончания работ, переодеться в новую форму, а старую на кучу и сжечь. Все работы, были закончены в течении часа, дружной гурьбой и около 9-00 утра, мы уже были готовы стартовать на погрузку эшелона, на станцию Овруч и ещё, необходимо колонной преодолеть расстояние от места дислокации район с. Корогоды, Иванковский район, Киевской области, до места погрузки, почти 80 километров.
По команде, с соответствующими указаниями, строго выдерживать расстояние и правилами движения в колонне, техника управления полка покидает своё место дислокации и убывает, выполнив задание Правительства с ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС. Прощальные гудки и сигналы Чернобылю и вновь защемило сердце в груди. Ведущие и замыкающие колонны , задают и регулируют темп движения колонны. Примерно в 11-30 дня, мы прибыли на станцию Овруч, ожидая погрузки рассматриваем всё, что находится на станции, в основном это товарные эшелоны. Прибывшее станционное начальство , совместно с командованием полка, начинают разруливать ситуацию по погрузке нашей техники, так как, на платформе предназначенной для погрузки, в данный момент заканчивается погрузка танков Т-72. От куда и куда направлялись танки, у нас интерес отсутствовал на прочь. Станционное начальство, сообщило нам, что всем необходимым для закрепления техники на платформе, нас обеспечит, указав нам, где всё это нужно взять. Мы дружной толпой направились за всем, тем, необходимым для погрузки. Это была проволока для связки техники с платформой, диаметром 6 и 8 миллиметров, брёвна, доски и непригодные шпалы, при необходимости.
Первую партию всего необходимого, мы принесли к планируемому месту нашей погрузки в достаточно приличном количестве, остальное решили подносить по мере потребности. Началась погрузка нашей техники и командиры сообщили, что нам необходимо закончить погрузку до наступления темноты. Середина октября, день совсем короток и нам, на всё про всё 6 часов максимум, по этому необходимо торопиться, но внимательно, всё связать, стянуть и подпереть на совесть, что бы не дай Бог, не потерять по пути следования, какую ни будь боевую единицу. Если говорить о том, что немного техники сократилось , в связи с тем, что не пройдя радиационный контроль , она была оставлена , то тут же замечаем, что на погрузку вместе с нашей техникой, поступило несколько единиц техники, ранее не принадлежащей нашему управлению полка. Но, перекинувшись между собой несколькими словами по поводу новой техники, мы солдаты решив, что это не наше дело, быстро забыли об этом. И всё же, об этой технике, пару раз вспомнили , в момент закрепления её на платформе, в смысле не будь лишней техники , меньше бы руки себе ломами выкручивали. В это время, развернулась полевая кухня для приготовления обеда. И тут же поступила команда, что будем обедать быстро, по военному, по очереди и без остановки работ по погрузке.
С поставленной задачей, по погрузке на платформы техники управления полка, мы справились во время к наступлению темноты. Руки и ноги гудели, от тяжёлых ломов и скруток соединения техники с платформой, от бесконечных прыжков в течении более 6 часов с платформы на платформу. Все стяжки, скрутки и подпорки, командирами подразделений проверены и эшелон готов к отправке. Но станционное начальство, сообщило нашему командованию, что время отправки нашего эшелона, ещё не пришло. Мы заняли свои места, в пассажирских вагонах эшелона. От усталости ни у кого в глазах оптимизма особого не наблюдалось, по этому особо ни кто не разговаривал.
В связи с тем, что время отправки эшелона и следования до станции разгрузки город Белёв , Тульской области неизвестно, возможны длительные простои на станциях, по этому командиром полка было приказано, каждому солдату выдать на сутки усиленный сухпаёк, в который вошли консервы, тушёнка, сгущённое молоко и так далее. Разложив свои суточные продукты по личным вещевым мешкам, многие молчали, прислонившись к стенам вагона, впав в лёгкий дрём. Только, без конца бегавший лейтенант, из одного конца вагона в другой, спотыкаясь в проходе о чьи то сапоги, всё пытался проводить проверку наличия личного состава в порученном ему пассажирском платскарте. Пока кто то из «партизан» не сказал: Товарищ лейтенант, сядь не суетись! Люди устали, двери закрытые, что здесь дети малые находятся! Кому хочется дальше в Чернобыле оставаться. После чего лейтенант поутих. Я не заметил, как меня просто выключило, я заснул.
Проснулся я от толчка ощутимой силы, ударившись немного о стену вагона. Тут же зашумели многие, которых так же тронувшийся с места наш состав разбудил. Слышалось по вагону: Наконец то наш эшелон тронулся с места!- Мы начинаем путь домой, обратный путь, ребята! Кто то спросил: Который час? В ответ по вагону: 23-30! Немного погудели, перекинулись несколькими словами и снова практически все утихли. День был тяжёлый, все уставшие и укладывались спать, в разных позах, как было удобно, потому как в вагоне нас было немного побольше, чем предназначенных мест для пассажиров. Хотя не все, после тяжёлого трудового дня, укладывались спать, был слышен скрежет от открывающихся консервных банок и тушёнки, из выданного нам, на сутки сухпайка, тихие разговоры и повеял по вагону, аромат консервов и тушёнки, но сон почему то, превозмогал желание заморить червячка и я уснул.
Открыв глаза, уже утром, наблюдаем в окно , что наш эшелон стоит на какой то станции как нам сказали, те кто пораньше проснулись и уже успели перекурить на пироне, что находимся мы ещё где-то на границе Гомельской области и Брянской. Выходим на пирон на перекур, солнечная но довольно таки прохладная погода, и без телогрейки либо бушлата, довольно прохладно. Став в круг, закурили по сигарете, ведём беседу, как вдруг кто то из нас замечает, вылезающего на один из вагонов эшелона, это была теплушка, солдата в ватнике, в которой были закреплены котлы полевой кухни. Ни кто из нас, действиям этого солдата, не придал важного значения, мало ли получил приказ, забраться на теплушку выполнить там какую ни будь работу. И тем не менее, мы обратили внимание на то, что провода высокого напряжения, находятся опасно низко и если выполнять какие то работы на крыше теплушки, то можно было только лёжа на животе и ползком.
Как вдруг, раздаётся очень сильный треск электрического разряда, и мы все просто подпрыгиваем от неожиданности , мгновенно бросаем взгляд на крышу теплушки и видим, недвижимое тело солдата на крыше с горящей на нём телогрейкой. Это уже увидели все, находящиеся в этот момент на пироне и прибывшие на сильный звук электрического разряда. Нужно срочно его снять с крыши, множество солдат подбежало в плотную к теплушке, сжимали руки крестами, позволив другим стать на скрещённые руки, а другие забрались ещё выше на плечи и стащили его с крыши руками, сбросив в низ, где его уже поймало множество рук. Сбросили с солдата горящую на нём телогрейку. Вызвали срочно скорую помощь, которая прибыла оперативно. На тот момент, когда скорая помощь увозила солдата поражённого очень большим разрядом тока, признаков жизни, он не подавал. Дальнейшая судьба этого солдата, прошедшего ликвидацию последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС на сегодня неизвестна, пройдя настоящий ад и вот такой несчастный случай, практически доехав домой. К стати, так и не понятно было ,по чьему то приказу он залез на теплушку, либо по собственной инициативе, осталось неизвестно. Во всяком случае, ни кто из командного состава полка, на этот счёт, ни произнёс ни слова, как будто ничего не произошло. Таким образом в полном не ведении данного происшествия , остались и все мы.
Совсем другая природа , более живая и понятная , ещё не совсем опавшая и пожелтевшая листва с деревьев густых лесных массивов, дубки, берёзы , по красневшая рябина, все это говорило о том, что проезжаем Брянскую область и подъезжаем к месту назначения. Слава Богу, больше без каких либо происшествий, наш эшелон благополучно прибыл в пункт назначения, город Белёв, Тульской области. Это было дневное время суток, по памяти 15 или 16 октября 1986 года. Что больше всего нас удивило, так это то, что на вокзале было множество встречающих наш эшелон, женщины и девушки были с большими букетами цветов. Понятное дело , что основная масса встречающих, это жёны, матери, родные и близкие офицерского состава и «партизан», но цветы и поцелуи достались и нам, простым солдатам срочной службы. А это означало, только одно, что встречали всех нас, весь эшелон, с возвращением и с победой, цены которой пока не знал ни кто, ни эти взрослые и радостные, прибывшие с прекрасным настроением мужики, ни мы зелёные 18-20 летние пацаны, ни все сейчас окружившие и ликующие со слезами на глазах люди, ни партия, ни правительство. А самое главное, что ждёт каждого сегодня прибывшего ликвидатора с последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, что ждёт их впереди, всех вместе и по отдельности, унижения и оскорбление чиновников, бездушие и не профессионализм медиков на протяжении многих лет, из в года в год хоронить безвременно уходящих из жизни своих товарищей, от не излечимых болезней и недугов. Это потом, это завтра дорогие вы наши братья. А сегодня люди радовались, счастье , на глазах женщин слёзы, не могли сдерживать слёзы и воины –мужчины.
Общение прибывших с встречавшими, продолжилось не долго, так как наш эшелон направили с пирона в глубь железнодорожной станции, на специальную платформу, под разгрузку техники .Командир полка объявил о том, что сейчас к нам, с нашей части прибудет подмога и разгружаться нам будет веселее. Но мы то знали, что часть наша состоит из кадрированых полков и бригад , в которых солдат по несколько человек в полку либо бригаде. Основной силой всего гарнизона, являлся наш отдельный инженерно- саперный батальон, из которого нам может прибыть подмога для разгрузки, из числа бойцов, не находящихся в карауле и внутреннем наряде. Подмога, хоть и в небольшом количестве, но прибыла, что значительно сократило время разгрузки.
По окончании разгрузки техники, нас направили в баню нашей войсковой части, приказано было, нас всех хорошо отмыть и переодеть. Проходя КПП своей родной части, я наконец то почувствовал облегчение. После банных процедур и переодевания, нас собрали всех в Ленинской комнате и объявили о том, что войсковая часть в/ч 48777, в составе которой мы участвовали в ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, подлежит расформированию. Посреди Ленинской комнаты, установили стол и работники штаба, ещё пока действующей в/ч 48777 ставили всем по очереди соответствующие печати. После этой процедуры, было сказано, что с этого момента, ваша командировка и пребывание в другой части окончена и мы вновь становимся военнослужащими тех же частей, из которых были командированы на ЧАЭС. За солдатами срочной службы, из частей прибыли представители для сопровождения своих солдат к прежнему месту службы.
- Тебе везёт, ехать ни куда не надо! Формировали полк и расформировали полк в твоей части.- То есть ты уже на прежнем месте службы, получается! В городе Белёве, в своей части.- А нам в Муром ещё ехать!- сказал мне Сергей Казаринов. Они 4 солдата срочной службы и 3 офицера, убывали на прежнее место службы в город Муром. За то тебе Серёга, сразу домой, на дембель! А нам ещё по году и по полтора служить.- ответил я ему. - Так может всё и разрешится, вас заменят, не даром же у всех на слуху, все солдаты срочники, кто принимал участие в ЛПК, не посредственно в зоне отчуждения, которым ещё служить пол года и более, подлежат замене. Сделают дополнительный призыв и всё, страна большая, должны найти людей для замены. Да и время, немного всё же нужно, пока там начальство раскачается и решит этот вопрос. Да и по любому элементарное обследование, анализ крови и так далее, должно быть. Да нет я думаю обязательно и по вам решат, что то, вы тоже скоро будете дома.- сказал Сергей.
И здесь подошедший к нам какой то старший лейтенант «партизан» подтвердил, что ходят упорные и настойчивые слухи о том, что солдат срочной службы, принимавших участие в ЛПК на Чернобыльской АЭС, непосредственно в зоне отчуждения, не зависимо от того, сколько им осталось служить, будут направлять в госпиталя для обследования и лечения, при необходимости будут комиссовать и демобилизовать сейчас, то есть сделать замену. Пришло время всем «срочникам», отправляться по своим частям Московского военного округа . Мы, долго все обнимались, прощались друг с другом и конечно же обменивались адресами, но судя по тому, что за прошедшие более чем 30 лет, мы не смогли найти друг друга, скорее всего за время продолжения службы , адреса нами были утеряны и забыты.
Все солдаты срочной службы, разъехались по своим частям военного Московского округа, « партизаны»- военнообязанные призванные на 180-ти дневные сборы уезжали по особой схеме или скажем так, не известной нам, но как бы там ни было, а войсковая часть в/ч 48777 была расформирована, мы вновь приступили к выполнению задач, поставленных нашему отдельному инженерно-сапёрному батальону, на прежнем месте службы. Конечно же, встретились с ребятами с которыми успели подружиться до командировки на ЛПК на ЧАЭС. Коллектив у нас был дружный, каждый друг другу, всегда был готов прийти на помощь и обижать кого то, или скажем так применять действия не предусмотренные уставом, по простому неуставные взаимоотношения( дедовщина) на столько мощно могло отозваться за такие попытки, что вскоре, очень многим прослужившим по более, это даже перестало приходить в голову.
Основной задачей, нашего отдельного батальона, было нести круглосуточную охрану и оборону складов с оружием и взрывчатых веществ, склады ГСМ и боевую технику находящуюся на консервации на случай боевых действий. По этому, приходилось нести караульную службу, практически через день, иногда попадая во внутренние наряды по части и немножко разнообразия ко всему этому вносило, небольшие учения и выезд на спортивные соревнования, отстаивать честь части. Ликвидаторов последствий катастрофы на ЧАЭС в нашей части, из солдат срочной службы было 5 человек и из офицерского состава 3. К нашему прибытию из Чернобыля, в нашем отдельном саперном батальоне сменился командир батальона, ребята говорили, что строгий и суровый. Ну примерно так, как то и должно быть, командир есть командир.
На следующее утро, после прибытия с Чернобыля, я очень сильно спешил, забыв что то в казарме и при входе пересёкся с каким то офицером в звании майора. Отдав быстро честь, я поспешил далее, но услышал окрик: -Солдат! Ко мне! Обернувшись, я конечно понял , что скомандовал этот офицер и сделав к нему на встречу два три шага строевой и как положено доложил: -Солдат такой то, по вашему приказанию прибыл! -Вы солдат из какой роты у нас!?-спросил очень громким и командным голосом майор. –Из роты расграждения!-ответил чётко я. - А что за внешний вид у вас солдат?! В вашей роте что в моде не уставные причёски?! Почему я вас раньше не видел?! Головной убор снять! –скомандовал майор.
На голове у меня была пилотка, хотя с 15 октября всегда переходили на зимнюю форму одежды, а так как сегодня 17 октября, то естественно у меня на голове должна быть шапка. Вообще, нужно сказать, что переход с летней на зимнюю форму одежды, всегда строго и во время, но у нас с 15 и примерно по 20 октября одевали и пилотки и шапки, пока комбат не по строит и не прикажет всем одеть шапки. Но майора, который сейчас узнавал кто я, не интересовало, что за предмет у меня на голове, у него расширились зрачки от удивления, когда он увидел после снятия мною головного убора, количество волос у меня на голове.
- Вы от куда такой заросший как мамонт?! Сказать честно, то конечно же майор был прав. За 4 с половиной месяца пребывания на ЛПК на Чернобыльской АЭС, мы ни разу не подстригались и по этому причёска на моей голове ни чего общего с уставной причёской не имела, действительно зарос как мамонт. Не могу припомнить куда я тогда спешил, но помню точно, что на довольствие тем утром, мы прибывшие с Чернобыля, по непонятным причинам поставлены не были, по этому покормили нас в солдатской столовой, тем что осталось. И зимнее обмундирование, куда и входила шапка вместо пилотки, мы получить не успели, так как старшина роты и кап терщик находились в суточном наряде, карауле.
- Из Чернобыля, товарищ майор, четыре с половиной месяца находился в командировке на ликвидации последствий аварии.-ответил я. - Ни чего не знаю! Привести свой внешний вид в соответствии с уставом и в таком виде больше мне не попадайся! Свободен! Отрезал майор. -Разрешите идти?- спросил разрешения я. Идите!
Я завернул в курилку, где находились несколько бойцов, которые мне и сказали о том, что офицер в звании майора, который только что меня строил и есть новый командир нашего отдельного сапёрного батальона. Солдаты с которыми я пообщался в курилке, не были теми кому бы я доверял, скажем так, не из моего коллектива, по этому ни чего лишнего, то о чём я подумал о комбате, не сказал. А подумал я то, что да действительно командир строгий и суровый, как и должно быть, но ведь командир ещё должен обладать многими качествами, быть и наставником и воспитателем, старшим боевым товарищем и в нужную минуту даже другом и уметь всё, понимать и знать каждого своего солдата, просто сказать быть всем. И ещё, больше всего меня расстроило то, что новый комбат услышав , что я прибыл с командировки с ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС, ни как на это не отреагировал и не задал на этот счёт ни одного вопроса. Как оказалось позже, он и не знал, что кроме троих офицеров нашей части, на ЛПК Чернобыльской АЭС, находились 5 солдат срочной службы, немного позже, он узнал об этом и стал называть нас курортникам, мало того он просто по непонятным причинам, стал к нам относится предвзято и постоянно пытался нас куда то засунуть, скажем так, поручить сложную работу и спрашивать гораздо больше чем с других. Да командир, строгий и суровый, но не наставник и не старший боевой товарищ.
Мысли у нас были об отпуске, объявленном за участие в ликвидации аварии на ЧАЭС, высшим командованием Московского округа, повидать родных и близких, друзей товарищей и конечно же любимых, но пока вместо отпуска сразу же по прибытию, обыкновенные солдатские будни, внутренние наряды, караульная служба, марш броски, боевая и политическая подготовка. Одним словом, служба продолжалась, а об отпуске заслуженном, ни кто кроме нас и не вспоминал.
Однажды в конце октября 1986 года, подозвал меня к себе замполит батальона и сказал: - Тебе ведь там, отпуск объявлен за Чернобыль и на сколько я знаю бумаги подписаны начальником инженерных войск Московского военного округа генералом Киреевым, прямым нашим начальником. А приказы высшего начальства нужно выполнять. По этому, я займусь этим вопросом, напомню комбату. Наш капитан замполит, был суровый и строгий, но вот дополнительные качества воспитателя и старшего товарища у него присутствовали, он за частую отстаивал интересы солдат даже перед офицерами, если прав. Мы называли его адвокатом, уважали за имеющуюся у него всегда свою позицию солдаты и офицеры части, которую он ни когда не сдавал.
На следующий день, 29 октября узнаю, что в суточный наряд не заступаю, а по приказу комбата еду в командировку. Необходимо, доставить и обеспечить охрану боевой техники на ремонтный завод в город( N), не называю город, из тех соображений, что возможно там и сейчас, в этом городе производится ремонт боевой спецтехники. Нам необходимо доставить на ремонт 3 единицы, на 3 платформах и забрать с ремонта так же 3 единицы. Едем 4 человека, 3 часовых, автоматы и по два рожка с боевыми патронами, для охраны техники во время стоянки и офицер с пистолетом, в качестве старшего и начальника караула. Едем в теплушке, с постеленной в одном углу для отдыха соломой, запас дров на несколько дней, сухпаёк и по среди теплушки, печка буржуйка для обогрева. Так как, мы занимаем 4 платформы включая теплушку, то естественно своего поезда у нас не будет, по этому, нас будут прицеплять ко всему, что движется в попутном нам направлении, возможны длительные простои в ожидании попутного эшелона, а значит придётся много стоять на посту по охране техники. И самое главное, это то, что со всеми этими препятствиями, сроки этой командировки не известны.
Мы справились с поставленной нам задачей за 8 дней. Не смогу сказать, много это или мало, заняло времени для выполнения такой задачи, но то , что ряд факторов всё же по способствовали нам и немного помогли. Где-то, прицепили пару раз удачно нас без задержки к попутному составу, как сказал сопровождающий нас и груз офицер, он же начальник караула, во время были готовы все сопроводительные документы на груз, ну и быстро и оперативно загрузили готовую с ремонта технику на платформы. В общем надо сказать, что нашему появлению в расположении нашей части в городе Белёве 6 ноября, многие ребята, в том числе и командование части, были удивлены. Вот только в пути следования , я часто ощущал какое то чувство усталости и недомогание , которое выражалось в ощущении повышенной температуры тела, тошнота , головная боль и из редка жидкий стул Что доставляло очень большое неудобство как мне, так и моим попутчикам.Связь на тот момент с этими симптомами, была очень проста, не нормальная пища. Ни чего другого по этому поводу тогда в голову и не приходило.
Командир роты, поспешил нам только что прибывшим сообщить, что с завтрашнего дня 7 ноября у нас в гарнизоне начинается осенняя проверка, которая включает в себя зачёты по физической, строевой, боевой и политической подготовке. Так же с проверяющими из штаба Московского округа ожидается прибытие для личного инспектирования начальника инженерно-сапёрных войск военного Московского округа генерала Киреева Г.И.. По этому кроме всего перечисленного, добавляется строевой смотр, приказ командиров подразделений, все кубрики должны блестеть и по всей территории идеальный порядок, внешний вид всех военных гарнизона, как солдат так и офицерского состава, должен быть на высшем уровне.
Честно сказать, я очень рад был тогда, хоть из далека увидеть, этого замечательного человека, бравого генерала, подтянутого, с большим уважением и пониманием относившимся к нам простым солдатам там на ЛПК в Чернобыле , воина- учёного, в том числе по разработкам мероприятий которого, велись работы по ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС. Я имел большую честь быть знакомым с этим человеком в Чернобыле. И не известно, как всё было бы дальше, с тем же отпуском, если бы не осенняя проверка 7 ноября 1986 года, с участием Киреева
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Информация
Комментировать статьи на сайте возможно только в течении 100 дней со дня публикации.
Симферополь:
Чернобыль: две правды – немецкая и украинская
«Тех, кто боялся, давно уже нет»
Просмотров: 4 387 | 
Комментариев: (0)
