Участникам ЛПК на ЧАЭС, пострадавшим от радиации, потерявшим кормильца, ВВЗ, ЕДВ«Чернобыль дал мне преимущество — теперь мне не нужна вспышка». Фотограф National Geographic — об изнанке ядерной катастрофы и неточностях в сериале HBO » Чернобыльский Спас
Да, хорошо что в судебные тяжбы не пошло дело. Но ведь необходимо отметить пользу сайта и всеобщие наши усилия.В том числе и в комментариях обсуждение создавшейся проблемы. Мы точно знаем, что злободневные проблемы мониторятся различными государственными органами, различных уровней, в том числе министерством труда Республики Крым и администрацией главы Республики Крым. С очень большой вероятностью на изменение своей позиции администрацией Раздольненского сельского поселения повлиял именно этот фактор, размещение на сайте Чернобыльский спас публикации об их заблуждении и противоправных действий против Чернобыльца. Что то же подтолкнуло их к изменению позиции. Уважаемые коллеги, собратья, товарищи! Огромное всем вам спасибо за участие в обсуждении проблем , не равнодушие, участие работу и ваш профессионализм. Вместе мы и далее будем побеждать.
Спасибо, уважаемый Александр Алексеевич за Ваше неравнодушие, неподдельный интерес к состоянию граждан, подвергшихся воздействию радиации (в частности крымских) и за участие в разрешении их проблем. Админ. сайта
Очень жаль, что в моих комментариях Вы увидели, что моя \"цель вашей не помогать своим коллегам а всячески поносить и хаить работу своих товарищей\". При таком отношении к мнению других лиц (в том числе к моему мнению, человека, который с момента выхода чернобыльского закона в мае 1991 года помог тысячам чернобыльцев и членам их семей) Ваша работа рискует не достичь желаемых для Всех нас результатов.
«Чернобыль дал мне преимущество — теперь мне не нужна вспышка». Фотограф National Geographic — об изнанке ядерной катастрофы и неточностях в сериале HBO
Чем непохож на действительность сериал «Чернобыль», как Оранжевая революция открыла для иностранных фотографов зону отчуждения и почему советизация современной России — миф. «Фонтанка» поговорила с лауреатом World Press Photo Гердом Людвигом, который 7 августа открывает в «Росфото» выставку «Длинная тень Чернобыля».
Герд Людвиг — 72-летний мужчина в белой рубахе, с густой, как облако, седой щетиной и небесно-голубыми глазами. Он уверенно идет по похожему на лабиринт выставочному залу «Росфото» к фотографии: на стене с облупившейся краской висят часы. Стрелки показывают 1:23 — время, когда 26 апреля 1986 года взорвался четвертый энергоблок Чернобыльской АЭС. Об этих часах слышали многие, но увидеть их удалось только единицам.
«Чтобы сделать этот кадр, я с местным инженером пробрался в одну из комнат в четвертом энергоблоке АЭС. Туда вела металлическая дверь — настолько тяжелая, что инженер не сразу открыл её, — говорит Герд Людвиг. — Кромешную тьму внутри разрезал только свет фонариков на наших касках. Счетчики гейгера и дозиметры сразу же начали стрекотать. У меня всего четыре или пять секунд, чтобы сделать фотографии. После первой серии вспышек инженер уже схватил меня за плечи и сказал: «Уходим». Лишь за дверью я понял, что фотоаппарат сфокусировался на проводах на переднем плане. Если бы вы знали, каких усилий мне стоило уговорить инженера зайти в эту комнату ещё раз и сфотографировать часы!»
Американский фотограф с немецкими корнями, постоянный автор National Geographic, сооснователь фотоагентства Magnum, лауреат премии World Press Photo снимает Чернобыль с 1993 года. А в 2005-м Людвиг стал первым и единственным иностранцем, которому удалось заснять изнутри разрушенный четвёртый энергоблок АЭС. «Я просил об этом давно, но разрешение получил только после Оранжевой революции. С тех пор Украина, и правда, стала более открытой. Хотя некоторые детали советского бюрократического протокола сохраняются. Когда я попросил пропустить меня внутрь реактора, власти попросили у меня медицинскую справку… а потом ещё одну. В конце концов по моей просьбе врач увеличил в документах уровень излучения, который способно перенести моё тело, в 100 раз».
На выставке «Длинная тень Чернобыля» собраны работы за 1993 — 2014 годы, когда фотограф последний раз был в Чернобыле. Кривая лестница, ведущая внутрь четвертого энергоблока; ликвидаторы в прорезиненных костюмах и оранжевых касках; старушки из зоны отчуждения, которым люди с большой земли измеряют давление или подвозят продукты на автолавках. Но Герд ведёт меня к другой фотографии — металлические койки в детском саду, на полу — осыпавшаяся штукатурка и игрушки.
«Я сделал этот кадр в 2005-м, и, что важно, тут все выглядит так же, как было на самом деле. Видно, как быстро пришлось детям покидать помещение. Позже туристы многократно воспроизводили похожие фото, но переставляли предметы сами. На кукол надевали противогазы. Если на таких фотографиях встречаются книги, то обязательно открытые на страницах с портретами Сталина или Ленина. Но всё это искусственно. Наверное, люди делают так, потому что пытаются осознать свой страх».
«В «Чернобыле» от HBO — три неточности»
Прогремевший в 2019 году сериал «Чернобыль» от HBO с петербургской выставкой Герда никак не связан — она планировалась задолго до того, как фотограф узнал о проекте американского медиагиганта. Хотя некоторую логику в том, что тема Чернобыля вновь взорвалась именно сейчас, Людвиг всё-таки видит.
«Информация о Чернобыле долгое была скрыта и раскрывалась буквально по крупицам, — рассуждает он. — Сейчас в открытом доступе её накопилось достаточно, HBO первым собрал все кусочки пазла, и поэтому его работа так впечатляет. И меня не удивляет, что такой проект появился именно в Америке, а не в России. Голливуд — до сих пор центр мировой киноиндустрии, там много ресурсов, а Чернобыль — международное событие, о котором должны размышлять повсюду».
Сам Людвиг посмотрел сериал дважды и был впечатлен, хотя и нашёл несколько неправдопобных моментов: «Шахтеры не могли работать голыми — это преувеличение, намеренная драматизация. И вряд ли бы у женщины из зоны отчуждения убили бы корову — лично мне это касается нереалистичным. Что же касается выдуманного образа Ульяны Хомюк, то её появление вполне оправданно — создатели сами говорили, что она объединяет черты нескольких реально существовавших персонажей».
«Я не собираюсь гнаться за каждой ядерной аварией»
«Сложно подсчитать, сколько раз я был в Чернобыле, — отмечает Герд Людвиг. — У меня было девять командировок туда. Но обычно тебе разрешают приехать на пять дней, затем ты должен уехать хотя бы на 24 часа, а потом можешь вернуться. Честно говоря, я думаю, это нужно не только для того, чтобы защитить людей, но и потому что за каждый въезд нужно платить».
«Когда случилась трагедия на Фукусиме, я был в Чернобыле, — продолжает Людвиг. — Журнал Time пытался связаться со мной, чтобы заказать фотосъемку в Японии. Но я отказался, потому что не собираюсь гнаться за каждой ядерной аварией. Я хочу глубже посмотреть ситуацию в Чернобыле, понять, что меняется там на протяжении многих лет».
Самым «неожиданным поворотом» за последнее время фотограф называет развитие туризма в зоне отчуждения. «Кто мог подумать об этом ещё двадцать лет назад? — задаётся вопросом Людвиг. — Для кого-то такие поездки — развлечение, для кого-то — единственная возможность вновь увидеть места своего детства. Я слышал, что после выхода мини-сериала от HBO число туристов подскочило ещё чуть ли не на 40 или 50 процентов».
«Во время поездок в Чернобыль я сделал несколько глупых ошибок»
«Чернобыль дал мне большое преимущество. Я свечусь в темноте, и теперь мне не нужна вспышка, — без тени улыбки отмечает Герд. — Да, я шучу, конечно, но такие шутки помогают не бояться».
Во время командировок в зону отчуждения фотограф носит с собой счетчик Гейгера, но не может вспомнить, какие максимальные дозы радиации получал. «Зато я точно знаю, что сделал несколько глупых ошибок, — уверен Людвиг. — Обычно я ходил внутрь реактора только в спецодежде и после таких визитов принимал самый длинный душ в своей жизни. Но вплоть до последних вылазок никогда не проверял оборудование. Сотрудница, которая в конце концов проверила мой фотоаппарат, только и смогла сказать: «О господи!» и посоветовала как можно быстрее протереть камеру влажным полотенцем и выкинуть его.
У Людвига уже нашли проблемы с щитовидной железой, но связи с радиационным воздействием может и не быть: «Не исключено, что отклонение я унаследовал от матери», — рассуждает фотограф. Собственное здоровье, кажется, волнует его меньше, чем здоровье жертв Чернобыля.
«Одна из самых важных для меня фотографий сделана в минском госпитале, где лечат рак щитовидной железы. На кровати сидят 54-летний ликвидатор Олег Шапиро и 13-летний Дима Богданович. Олег участвовал в ликвидации последствий аварии, а через три месяца приехали врачи, взяли кровь на анализ у всей их бригады и без объяснения причин отправили их домой. Дима рос в одной из зон, подвергшихся загрязнению, и его мать предполагает, что рак у него появился именно из-за этого, — говорит Герд Людвиг. — А вот мальчик — я его называю «мальчик с тюльпаном» — из детского дома, родившийся с отклонениями в развитии. Возможно, это связано с последствиями Чернобыля. Возможно, нет».
«Отец рассказывал мне на ночь о Сталинграде. Я думал, что это сказки»
Кроме Чернобыля, Герд Людвиг снимает и другие города постсоветского пространства. На его фотографиях золотом сияют башни Астаны; московские руферы совершают по крышам рискованные походы за Instagram-кадрами; крымские женщины играют на аккордеоне; а молодой гей-активист из Петербурга закрывает рот красной табличкой в знак протеста против прессинга ЛГБТ.
«Не скрою, что чувствую личную ответственность за то, что происходит в России и пытаюсь искупить вину поколения моих родителей. Во время Второй мировой мой отец воевал в Сталинграде, заболел малярией, был отправлен домой и чудом выжил. На ночь он рассказывал мне о войне. Сначала я думал, что это просто сказки, и только потом понял, что так он пытается выговориться», — вспоминает фотограф.
«Изначально я был очень сильно настроен против отца, — признаётся Герд. — Спорил с ним: «Зачем ты поперся на эту войну, ведь мог бы и отказаться». Только позже понял, что у него не было выбора. Моя семья происходит из Судет, которые за первую половину XX века четыре раза переходили от одного государства другому. Отец пошёл служить в чешскую армию, а уже на следующий день после того, как Гитлер оккупировал Чехословакию, оказался в германской. Выбирать он мог только между тем, чтобы воевать или быть убитым. За всю свою жизнь он не сказал ни одного плохого слова о русских».
Впервые в Советский Союз Людвиг попал в 1980-е — в брежневские времена фотографировал Узбекистан и Ростов-на-Дону. «Тогда я ходил на все демонстрации — чем левее, тем лучше — поддерживал Советский Союз. Именно поэтому мои первые фотографии из России были исключительно позитивными, я показывал «великую русскую душу», и только потом начал добавлять критические моменты».
Возвращение Советского Союза в ментальность современных россиян Герд Людвиг предпочитает не обсуждать; политические протесты, которые проходят летом 2019 года в Москве, также не комментирует: «Пусть за меня говорят мои фотографии. Но то, что сейчас происходит в России, не очень похоже на 1980-е. Тогда мы не смогли бы говорить. Рядом с нами стоял бы сотрудник КГБ».
Выставка «Длинная тень Чернобыля» пройдёт во Дворовом корпусе «Росфото» с 7 августа до 22 сентября. 8 августа в 19.00 Герд Людвиг пообщается с петербуржцами, встреча доступна по билету на выставку после предварительной регистрации.
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Информация
Комментировать статьи на сайте возможно только в течении 100 дней со дня публикации.
Симферополь:
ЛИКВИДАТОР ПОСЛЕДСТВИЙ КАТАСТРОФЫ НА ЧЕРНОБЫЛЬСКОЙ АЭС УЧИН ВИТАЛИЙ ВЛАДИМИРОВИЧ
Врачи мира за мир — как чтят память о погибших от ядерных взрывов
Просмотров: 1 275 | 
Комментариев: (0)
